| hendus | Дата: Четверг, 23.05.2013, 16:23 | Сообщение # 1 |
|
Генерал-майор
Группа: Модераторы
Сообщений: 302
Статус: Оффлайн
| A word to the wise is enough.
Dem Weisen genügt ein Wort.
Умному и слова достаточно.
Глава 11 Москва. Декабрь 2000
День шестого декабря выдался в Москве не особенно холодным, но серым и слякотным. На дорогах лежали кучи грязного, не убранного вовремя снега, перемешанного с солью, и оттого улицы столицы выглядели еще более непривлекательно. Воздух превратился в серую сплошную массу, чем-то похожую на густой туман, в котором терялся дневной свет и машины ехали с зажженными фарами, разбрызгивая вокруг холодную жидкую грязь. В огромной непрозрачной подушке, накрывшей город, скопилась необычная сырость, не похожая ни на снег, ни на дождь, а, скорее, на микроскопические острые колючки, которые при порывах ветра царапали лицо и обжигали холодом легкие. Противная колючая взвесь будто вобрала в себя весь кислород, и людям приходилось прорываться через этот неприглядный зимний день, закрывая лица варежками и шарфами, потому что даже с этим природным хаосом жизнь в многомиллионной Москве не останавливалась ни на мгновение.
Юрий зашел в кафе и тут же снял с шеи намокший от промозглой погоды шарф. Отряхивая по пути к столику влажные капли с одежды, он издалека увидел, что Ирина уже поджидает его. Подойдя ближе, он снял куртку, положил ее на соседний стул и присел рядом.
– Привет, Ирина! Давно ждешь? – спросил Тарасов-младший, потирая озябшие руки, и, не дожидаясь ответа, продолжил, будто оправдываясь: – Прошел-то от парковки всего ничего, а успел вымокнуть и замерзнуть – сырость до самых костей проникает.
Ирина смотрела на него с легкой улыбкой и молчала – она наслаждалась видом большого сильного мужчины, немного похожего на медведя, с покрытыми влагой волосами и покрасневшими руками. Ей захотелось присесть к нему на колени, прижаться к груди, почувствовать его тепло, силу и мощь. С трудом преодолев искушение, она произнесла:
– Здравствуй, Юрий. Ты очень хорошо выглядишь, как будто не болел, а прямиком из отпуска. Что касается твоего вопроса, то я пришла за две минуты до тебя.
Ей не хотелось признаваться, что она пришла давно и успела выпить чашку кофе – зачем было обременять собеседника ненужными деталями. Подождав, пока им принесут чай и ватрушки с творогом, Егор начал разговор первым.
– Ирина, мне нужно тебе кое-что сообщить, о чем ты еще не знаешь, поэтому я и пригласил тебя сюда. Я летал в Америку...
– А-а-а, это и был так называемый отпуск в Твери? – сразу же с интересом отреагировала молодая женщина. – То-то я понять не могла, почему твой телефон все время отключен.
– Об Америке, кроме Кати, никто не знал. Так было нужно.
– Тебе не надо оправдываться, я тебя ни в чем не упрекаю. И правильно сделал, что слетал к Олегу.
– Я был не только у него. В Америке живет давнишний друг отца, бывший кгбэшник, и мне нужно было с ним повидаться.
При последних словах журналистка напряглась, как гончая собака, почуявшая дичь, – взгляд ее стал колючим, спина резко выпрямилась.
– Ты узнал что-нибудь новое?
– О смерти отца – нет. Но теперь я точно знаю, что это убийство и оно было организовано из Америки.
– Откуда ты знаешь? – быстро спросила Ирина и осеклась – к столу подходила с заказом хмурая официантка. В молчании поставив на стол чайник и две тарелки со сдобой, она также молча удалилась, не улыбнувшись и не проронив ни слова. Юрий аккуратно разлил по чашкам остро и приятно пахнущий цейлонский чай.
– Так откуда ты знаешь, что это убийство? – повторила вопрос Ирина, проигнорировав чашку с чаем.
– Номер отеля, где живет Олег, прослушивается – я лично нашел там микрофон в лампе.
– Как ты догадался искать микрофоны, в тебе что, открылся талант Шерлока Холмса?
– Ну что ты, мне самому никогда бы до такого фокуса не додуматься – я же экономист и маркетолог, а не шпион. Меня научил Алекс, и он оказался прав – за Олегом не то, что следят, но держат его под наблюдением. На всякий случай. Алекс сказал...
– Алекс – это друг отца, к которому ты и приезжал? – уточнила Ирина и, уловив утвердительный кивок, стала слушать дальше.
– Так вот, Алекс сказал, что пока фильм не выйдет на экраны, нам нужно быть очень осторожными, чтобы не вызвать подозрений и не навлечь на себя беды.
– Он совершенно прав. Мне эта история с фильмом на заказ сразу показалась достаточно серьезной, чтобы в нее ввязывались такие дилетанты, как мы с тобой.
– Нельзя проходить мимо некоторых вещей, иначе потом перестанешь уважать себя за это. Мой отец не прошел мимо.
– Извини за банальность, но он за свои принципы дорого заплатил.
– Ты права, но я – сын своего отца, и не хочу, чтобы его попытка открыть людям глаза на правду осталась незамеченной, а его жертва оказалась никчемной.
– Что сказал тебе Громов? – прервала монолог Ирина, взяв в руки чашку и отхлебывая чай. – Как он отреагировал на микрофон?
– Олег в полнейшем восторге от Америки, даже прослушка не испугала его и не изменила эйфорического отношения к этой стране. У него, кажется, уже есть симпатичная американка, с которой он совсем не хочет расставаться.
– О-о-о, тебе даже это известно. Он что, сам тебе сказал о ней? – в голосе молодой женщины звучало явное любопытство.
– Нет, интимными тайнами он не делился, но я понял по выражению его лица, что он там не один. Впрочем, эта деталь не столь важна. Важнее то, что наш режиссер ничего не хочет слышать об истинных планах своих новых американских друзей.
– А ты как хотел? Чтобы он пришел к ним и потребовал выдать убийцу твоего отца, иначе он остановит съемки фильма? – На Юрия обратился холодный взгляд профессиональной журналистки. – Извини меня, но это самое настоящее мальчишество – так думать. Ты взрослый умный мужчина...
– Я хотел попробовать его переубедить, но из этого ничего не получилось. Вот и все.
– Хорошо, оставим это. Мне нужно тебе тоже кое-что рассказать. Вчера позвонил полковник Грай, тот самый, встречу с которым я хотела организовать твоему отцу...
– Ты же говорила, что его фамилия Иванов, – Юрий удивленно поднял на собеседницу глаза.
– Я сказала, предположим, что его зовут Иванов. Тогда мне нельзя было открывать его имени.
– А сейчас можно?
– Не придирайся к словам! История с твоим отцом достаточно серьезна, чтобы я могла назвать тебе имя человека, с которым работаю. А сейчас он сам разрешил это сделать. Так вот. Грай затребовал тогда копии всех документов для собственного неофициального расследования.
– А почему он не стал расследовать это убийство официально?
– Потому что у него не было на это причин – мало ли что скажет ему журналистка, а вдруг все это плод ее больного воображения. Так вот, видимо, это с его легкой руки дело закрыли с формулировкой «несчастный случай».
– Почему?
– Потому что убийц твоего отца никому и никогда не найти. Заказные убийства практически не раскрываются, за малым исключением. Но для себя дело это он не закрыл, хотя и считает поимку убийц и доказательство их вины безнадежными.
– А безопасность страны, то есть то, о чем и хотел рассказать ему мой отец? Разве это не их работа – выяснить все до конца?
– Возможно, но у него нет на руках никаких доказательств. Один свидетель погиб, второй не вымолвит против своих работодателей ни слова. Вообще-то, это не моя тема, поэтому мне сказать больше нечего. Очень жаль, что все так нелепо получилось. Нам придется попрощаться с этой историей. А тебе – смириться со смертью отца.
– Ты знаешь, я пришел на эту встречу не только для того, чтобы рассказать о моей поездке. Я решил эту историю опубликовать, и мне нужна твоя помощь.
– Какого рода? – на молодого мужчину смотрели внимательные глаза.
– Тебе нужно написать обо всем этом статью, а может быть, и серию статей – я пока точно не знаю, решим это с тобой позднее. Может быть, тогда у людей откроются глаза на страшные манипуляции, о которых они даже не догадываются. Политики считают людей марионетками и делают с нами все, что хотят, прикрываясь нашими же интересами. Так неужели мы не сумеем сами себя защитить – ведь даже марионетки когда-нибудь да захотят стать свободными в своих решениях! На наших политиков надежды мало – пока они борются за деньги и власть, им некогда защищать интересы народа.
– Юрий, ты что-то путаешь. Марионетки по определению не могут быть свободны ни в действиях, ни в решениях. Они всегда выполняют волю кукловода, в руках которого нити, их связывающие. Но в одном ты прав: почти все мы – заложники политиков, загнавших народ в свой кукольный дом. С другой стороны, я не думаю, что марионеткам так уж нужна свобода.
– Неужели тебе не нужна свобода? Ведь ты же журналистка, а люди твоей профессии всегда были прогрессивнее других.
– Даже самая гуманная профессия не делает человека лучше или добрей. Человек остается таким, каков он есть, каким хочет быть – это его выбор. Что касается моей свободы... Я считаю себя свободной в принятии собственных решений. Я сама решаю – идти ли мне на выборы, взять в работу тот или иной материал, есть в американском «Макдоналдсе» или в русском «Теремке». Меня редко кто может заставить делать то, чего я не хочу – это и есть моя свобода. Могу добавить только одно: на мой взгляд, все люди рождаются свободными и только потом определяют, хотят ли они быть марионетками или остаться независимыми. Жить проще, когда за тебя думают и принимают решения, именно поэтому интеллектуально ленивые люди и спешат под крышу искусственно построенного кукольного дома в добрые руки своего кукловода – так привычней и намного спокойней. Любая свобода связана с опасностью принятия неправильного решения, а такой удар не каждый из нас может себе простить или пережить. Свобода – не сладкая конфета за щекой, а непростой выбор собственного жизненного пути.
– Не понимаю. Неужели ты не хочешь такой же свободы, какую имеешь сама, для других – для тех, кому тяжело сделать правильный выбор? Ведь это твоя страна и твой народ.
– Юрий, мы с тобой начинаем разговаривать на философские темы, которые меня не очень вдохновляют, но я тебе отвечу. Во-первых, ни страна, ни народ не просили меня ни о какой подобной услуге. И потом, как я могу решать за других, чего они хотят? Как я могу решить за тебя купить красный костюм в горошек, если он тебе совсем не нравится? Ведь тебе носить твой костюм, и выбирать его будешь ты, а не я.
– Ирина, при чем здесь мой костюм? Мы говорим о статье, которую я прошу тебя написать.
– Если ты меня просишь написать статью, то при чем здесь народ?
– Ты какая-то сегодня колючая и даже агрессивная. У тебя что, плохое настроение? – Юрий положил свою ладонь на руку Ирины и мягко улыбнулся.
– Извини, что это вырвалось наружу, но я боюсь, а когда человек боится, он становится агрессивным, – журналистка освободила свою руку и взялась за чашку с чаем, чтобы ее жест не был понят неправильно.
– Чего ты боишься?
– Всей этой истории. Мне кажется, она не закончилась со смертью твоего отца, а продолжается, и я боюсь быть в нее замешанной.
– Значит, ты не хочешь мне помочь? – начал что-то понимать Юрий. – Извини, я думал...
– Пойми меня правильно, я не могу вот так сразу согласиться на твое предложение. Мне нужно подумать. Я, скорее всего, скажу «да», чем «нет», но чтобы окончательно на что-то решиться, мне нужно пару дней на размышления. А чтобы мне было проще принять правильное решение, доставай прямо сейчас свой покер из кармана. Без этого я даже и думать не стану.
– Откуда ты знаешь? – На лице мужчины проступило неподдельное удивление.
– Догадалась, – ответила усталым тоном Ирина. – Не тяни, а то мне пора идти.
– Ну, хорошо. В общем, у меня осталась отцовская папочка со статистическими данными, на основании которых были сделаны выводы о планах американцев.
– Где она?
– Ты ее получишь сразу же, как только согласишься писать статью.
– Я не покупаю кота в мешке и не собираюсь с тобой торговаться по этому поводу.
– А я ничего не продаю, я прошу об услуге или, если хочешь, взываю к твоему профессиональному долгу.
– Ну, хорошо. Где, по-твоему, мы сможем опубликовать этот материал?
– В твоей газете – раз, потом я смогу предложить его в другие издания – у меня есть связи. Попробую также с этой темой пробиться на телевидение – у нашего издательства с некоторыми каналами довольно хорошие отношения.
– Неминуемо разразится скандал. А ты не боишься, что тебя из-за него уволят?
– За что меня увольнять? За то, что я делаю рекламу готовящейся к печати книги Ирины Приш «Свобода для марионеток»? Так это моя непосредственная работа. Здесь все чисто.
– Ты, оказывается, уже продумал свою позицию.
– Я не так глуп, как тебе кажется, и просчитал кое-какие варианты. Документы, которые ты от меня получишь – подлинные, они пришли из-за границы, так как у нас в России подобных сведений даже в закрытых отделах библиотек не достать. В материалах есть все необходимые ссылки на источники информации. Можно слетать в Германию и проверить данные на месте, – легкая усмешка появилась на губах Юрия. – И хотя я лично не знаком с тем, кто помог отцу получить документы в немецких архивах, но думаю, это надежный человек, иначе отец не стал бы к нему обращаться.
– Хорошо, давай договоримся так. Сегодня среда, и у меня еще много работы в газете. В воскресенье я тебе скину сообщение на мобильный, берусь ли за это дело. Если «нет», то не будет никаких вопросов. Если «да» – к понедельнику приготовь мне копии всех документов из папочки. Подходит тебе мое предложение?
– Да, я согласен. Подвезти тебя?
– Нет, не надо. Ты же понимаешь, что по такой погоде на метро я доберусь намного быстрее, чем на машине. Не провожай меня, пока.
Ирина резко встала, взяла сумку и пошла к выходу, одевая по пути черное элегантное пальто, в котором сидела в кафе, накинув его на плечи.
Услышав в воскресенье вечером, как громко тренькнул мобильный, Юрий с волнением открыл его, чтобы прочесть смс-сообщение. На дисплее высветилось: «Встретимся в понедельник. Ирина». Он облегченно вздохнул, порадовался своей победе и сразу же взялся за телефон.
– Лела, здравствуй! Мне нужно срочно взять кое-какие документы из кабинета отца. Можно сейчас подъехать?
– Конечно. Ты приедешь с семьей или один?
– Один. Жанне уже пора в постель, а Катя ее одну не оставит. Я ненадолго, только заберу бумаги и обратно. Мы давно не виделись… Как у тебя дела?
– Нормально. Вот, готовлюсь к переезду. Мою квартиру жильцы освобождают на следующей неделе, им удачно подвернулось подходящее жилье, так что до тридцатого числа я тоже смогу съехать из вашей квартиры.
– Ну кто ж переезжает под Новый год?! Можно это сделать и после праздника, – в голосе Юрия зазвучала жалость к вдове отца, он испытывал неловкость за непростую ситуацию, в которую та попала.
– После Нового года наступит Рождество, потом Старый Новый год, так что переезд будет еще более проблематичен. И потом, год назад мы с Егором тут праздновали свадьбу. С того времени прошло всего-навсего двенадцать месяцев и целая моя несчастная жизнь… Я не смогу здесь дольше находиться, – в трубке было слышно, что Лела заплакала.
– Лела, не плачь, пожалуйста… Меня Катя зовет, в общем, я приеду через полчасика.
Юрий быстро попрощался и положил трубку – он, как и его покойный отец, не мог переносить женских слез.
В понедельник Тарасов-младший отправился на работу, прихватив с собой взятую накануне вечером из хитрого отцовского стола папку с документами, привезенными из Германии Виктором Бойко, чтобы снять с них копии для Ирины. Узнав по телефону, что она целый день будет в редакции газеты, Юрий пообещал завести ей материалы прямо на работу в течение дня.
– Мне бы не хотелось, чтобы ты светился у меня в редакции, – возразила та. – Может быть, встретимся сегодня вечером на нейтральной территории?
– Вечером я не могу по семейным обстоятельствам, а завтра у меня совещание по предварительным итогам года. Как ты понимаешь, это стресс на целый день. Думаю, что придется задержаться завтра на работе допоздна. А что такого, почему мне нельзя заехать к тебе?
– Не знаю, у меня какое-то нехорошее чувство, связанное со всей этой историей. Не хотелось бы, чтобы нас с тобой видели вместе.
– Да нас и так никто не видит вместе, мы же всегда встречаемся на Белорусском. Не понимаю...
– Ну, хорошо, приезжай ко мне на работу, потому что мы не сможем с тобой встретиться следующие несколько дней – со среды у меня командировка в Подмосковье.
В половине четвертого Юрий входил в полукруглое высотное здание, расположенное в районе Садового Кольца, где несколько этажей занимала ежедневная газета «Новости Москвы». В модном стеклянном лифте он нажал на цифру пятнадцать и стал ждать, пока кабина остановится на нужном этаже. Из лифта посетитель тут же направился к стойке хорошенькой секретарши, мимо которой пройти было невозможно – именно она регулировала потоки немногочисленных гостей редакции газеты.
– Мне нужно увидеться с журналисткой Ириной Приш.
– Пожалуйста, назовите свое имя и цель визита, – вежливо ответила девушка, кладя руку на телефонную трубку.
– У вас тут какие-то новые правила, – удивленно сказал Юрий. – Раньше было проще.
– Раньше был другой главный редактор и требования были другие. А сейчас мы работаем так, как работаем. Повторите, как ваше имя?
– Юрий Тарасов.
– По какому вопросу? – Девушка-секретарь четко следовала инструкциям нового шефа.
– Мне нужно с ней поговорить…, – замялся от растерянности посетитель, потому что истинную цель визита раскрывать не собирался. Он думал, что бы ему такое ответить, чтобы сказанное было похоже на правду и его смогли пропустить. Наконец, после небольшой заминки, он продолжил: – …относительно ее новой книги.
– А Приш что, пишет книгу? – девушка с неподдельным интересом посмотрела на очередного посетителя.
– А разве в ваших новых правилах не написано, что нельзя быть такой любопытной? – сделал ответный выпад Юрий, очень довольный тем, что ему второй раз пришла счастливая идея связать их совместную акцию с написанием Ириной книги.
«Может быть, действительно наш проект закончится книгой, как знать», – мелькнула в его голове мысль и тут же пропала, придавленная сиюминутным моментом.
Через две минуты Ирина вышла из двери, расположенной справа от секретаря, и повела Юрия по длинному коридору в комнату для гостей. Предложив своему компаньону сесть, закрыла за собой дверь и спросила:
– Теперь ты понимаешь, почему я не хотела, чтобы ты сюда приезжал?
– Ничего страшного, ваш сторож теперь знает, что я из издательства и встречаюсь с тобой по поводу твоей книги.
– Какой книги? – недоуменно посмотрела на него Ирина. – Неужели ты не мог придумать что-нибудь более подходящее? Этот Цербер тотчас доложит об этом шефу, и мне трудно будет доказать ему обратное.
– Да ты что, чего ты боишься? – рассмеялся Юрий. – Все в порядке. Не мог же я на самом деле сказать, что несу тебе материалы для убойной статьи. А своему редактору скажи, что получила от нас предложение написать книгу по своим самым интересным расследованиям, но пока не решила, отбрить нас или все же согласиться с нами работать. Невинная ложь никому еще вреда не принесла.
– Так считаешь? – спросила она задумчиво. – Ну, хорошо, что-нибудь придумаю, но все равно спасибо за подсказку. Хочешь кофе?
– Нет, я спешу.
– Ладно, тогда давай то, с чем приехал.
Тарасов достал копии материалов, но не стал их раскладывать, а просто положил на стол и сказал:
– Если я приехал к тебе с предложением, то не должен тебе что-то отдавать. Иначе твои коллеги могут заподозрить обман, а мне бы не хотелось тебя подставлять.
– Ну, это я продумала без твоей подсказки и взяла с собой папку, в которую и смогу спрятать эти листочки от любопытных глаз.
Немного помолчав, она добавила:
– Мы с тобой начали опасаться даже собственной тени. Это кажется несколько странным – мы играем детективов в истории, которую сами не писали и не знаем, чем она закончится.
– Не думай об этом. Все идет так, как надо. А осторожность нам обоим не помешает! Ну все, я побежал. Если тебе будет что-то непонятно в бумагах – помочь, к сожалению, не смогу, но надеюсь, ты сама разберешься.
Юрий встал со своего места, поцеловал Ирину в щеку и, сказав, что они останутся на связи, пошел к выходу.
– Подожди, не так быстро, – раздавшийся за его спиной голос заставил остановиться. – Я должна тебя проводить до лифта – такие у нас теперь правила.
Засунув полученные бумаги в папку, журналистка открыла своему гостю дверь и вышла вслед за ним. Дойдя до стойки секретаря, она протянула Юрию руку и произнесла официальным тоном:
– По поводу вашего предложения я позвоню на следующей неделе. Мне нужно подумать и переговорить с шефом. Спасибо, что приехали. До свидания.
Кивнув головой, она шагнула к той двери, из которой появилась пятнадцать минут назад, почувствовав спиной внимательный и любопытный взгляд девушки-секретаря.
В четверг, двадцать первого декабря, около восьми часов вечера в квартире Тарасова-младшего раздался телефонный звонок. Катя, оставив в детской маленькую дочку, подошла к телефону.
– Алло, – сказала она, тяжело опираясь на столик в прихожей, где стоял телефон. Катя была на шестом месяце беременности, очень уставала и с нетерпением ждала декретного отпуска, когда можно будет не ходить на работу.
– Катя, добрый вечер, – послышался в трубке голос Лелы. – А Юрий дома?
– Нет, он еще не приезжал, сказал, что с работы заедет к тебе.
– Да-да, это я его просила приехать, чтобы вместе посмотреть бумаги Егора – он должен оставить себе те, что ему нужны. У меня на следующей неделе переезд, вот я и навожу порядок, пакую вещи.
– Так Юрий не был у тебя?
– Нет. Я подумала, что он или занят, или забыл, хотя это совсем на него не похоже – твой муж такой же ответственный человек, каким был его отец.
– А ты звонила ему на мобильный?
– Да, но там включается автоответчик.
– Странно. Он позвонил мне около пяти и сказал, что поехал к тебе. Где же он может быть? – в голосе Кати зазвучало беспокойство. После короткой паузы она спросила: – А ты в издательство звонила?
– Там никого нет, ни один телефон не отвечает.
– Лела, я боюсь, – вдруг сказала подсевшим голосом Катя. – А вдруг с ним что-нибудь плохое случилось? Он никогда надолго не задерживался, и я всегда знала, где он. Что-то стряслось, я чувствую, мне страшно…
– Ну что ты, не расстраивайся, – с попыткой утешить молодую женщину, у самой Лелы стало неспокойно на душе. Захотев сделать что-то хорошее, она высказала совершенно абсурдное предположение, чему и сама не поверила: – Чего ты боишься? Может быть, Юрий задержался на срочной работе.
– Нет, ты ничего не знаешь, мы тебе не рассказывали, – Катя помолчала в телефонную трубку и, решившись, сказала: – Ты не можешь приехать к нам? Мне тебе нужно кое-что сообщить, но по телефону я не могу. Пожалуйста, приезжай, а то я от страха сойду с ума.
– Конечно, я приеду, не переживай так. Сейчас соберусь и возьму такси.
– Лучше на метро, так будет быстрее.
– Да, конечно, лучше на метро. А вдруг Юрий приедет? Ах, да, он позвонит и узнает, что я у вас. Ну все, до встречи. И ничего не бойся, я уже выхожу из дома.
Через сорок минут в дверь Кати Тарасовой раздался звонок. Заглянув в дверной глазок и увидев там знакомое лицо, она открыла дверь. Лела, зайдя в квартиру, сняла шубу и только тогда обняла Катю, оберегая беременную от холодного воздуха, принесенного с собой с улицы. Молча взглянув на расстроенное лицо молодой женщины, гостья увидела, что та горестно замотала головой и заговорила сквозь слезы:
– Нет, Юрий не звонил и не приезжал. Я обзвонила всех, к кому он мог бы заехать – его нигде нет. Понимаешь – нигде!
– Не расстраивайся, сейчас попьем чаю и поговорим, – сказала Лела, приобняв плачущую женщину за плечи и направляясь с ней в сторону кухни. – А где дочка?
– Спит – уже почти девять часов.
– Ну вот и хорошо, нас никто не будет отвлекать. Сейчас я поставлю чайник, а ты посиди пока.
Усадив хозяйку квартиры на стул, стоящий рядом с горячей батареей, Лела начала хлопотать, наливая воду в чайник и расставляя чашки. Наконец она решила сказать о своих подозрениях, чтобы хоть как-то успокоить Катю.
– Ты знаешь, мужчины иногда бывают такие непостоянные, после нескольких лет женитьбы им иногда становится дома скучно.
– Что ты хочешь этим сказать? – насторожилась та. Слезы у нее высохли, но беспокойство не прошло.
– Может быть, Юрий просто заехал к какому-то старинному приятелю, которого ты не знаешь. Или к подружке.
– Спасибо тебе за твой такт, но у него нет любовницы, если ты это имеешь в виду. Здесь совсем другая история. И не любовная, а криминальная.
И Катя начала рассказывать Леле о путешествии мужа в Америку, о разговоре с Алексом и Олегом, о документах, переданых Ирине Приш около двух недель назад. Пока она рассказывала, вода в чайнике закипела, но была отставлена в сторону – пить чай женщинам уже не хотелось...
|
| |
| |
