| gesl | Дата: Среда, 25.07.2012, 13:23 | Сообщение # 1 |
|
Генерал-лейтенант
Группа: Модераторы
Сообщений: 320
Статус: Оффлайн
| О литературе с Виктором Топоровым: Это же, сынок, наша родина!
Лучшим русским романом первого полугодия (ну, может быть, наравне с «Немцами» Александра Терехова) стала книга, написанная в западной – североамериканской, но отчасти и латиноамериканской, а также японской – технике на украинском языке и переведенная с него на русский человеком с армянским именем и фамилией. Вы скажете, так не бывает? Ан вот, однако же.
Книга называется «Ворошиловград», написал ее харьковчанин Сергей Жадан, а перевел на русский Завен Баблоян. Выпущен «Ворошиловград» то ли уже испустившим дух, то ли находящимся при последнем издыхании издательством «Астрель». Прежние книги Жадана выходили в основном в «Амфоре» и, несмотря на то, что были хороши, даже очень хороши, продавались, напротив, весьма неважно. «Ворошиловград» буквально обречен на то, чтобы стать бестселлером, - интеллектуальным бестселлером, это уж как минимум.
30-летний украинский политтехнолог самого мелкого разбора выезжает из областного центра, в котором ему безрадостно, но, в общем-то, беззаботно живется, в родной городок, точнее, в окрестности родного городка, где его брат держит формально записанную на него самого заправку. Выезжает буквально на день – разобраться на месте, куда, собственно, подевался брат и что за неприятности возникли у него перед самым исчезновением, - и застревает надолго. Можно сказать, навсегда. Или, вернее, ровно до тех пор, пока его не убьют. Но даже если убьют… Городок этот и его окрестности обладают той магической аурой, что и старинный дом в знаменитом телесериале «Американская история ужасов», - мертвые здесь остаются живыми и взаимодействуют с живыми (допустим, играют с ними в одной команде в футбол), однако оставаться живыми им дозволено – кем? чем? - только в некоем незримом волшебном круге.
Критик Вадим Левенталь вспоминает в связи с «Ворошиловградом» еще один знаменитый сериал – «Твин Пикс», - и мы оба с ним, не сговариваясь, усматриваем в романе родство с великолепным (и очень недооцененным) фильмом Оливера Стоуна «Поворот»: волшебство и реальность переплетаются здесь по законам магического реализма, причем сама по себе действительность оказывается куда гротескнее любого вымысла. Живые и мертвые люди, проживающие здесь бок-о-бок, фантастичны и сами по себе: один роет землю, пытаясь выкопать немецкий танк и заработать на этом миллион долларов; другой бережет как зеницу ока заброшенный аэродром; третья и четвертая (они двоюродные сестры-цыганки) отбивают друг у дружки – порой в течение одной ночи, даже одного получаса, проведенного в ванной комнате – мужей и любовников; пятый – священник из бывших наркоманов, придерживающийся какого-то сугубо локального вероучения; шестые и седьмые – контрабандисты (благо, граница рядом), восьмые и девятые – фермеры (хотя тут уже ничего не растет), - и всё это люди хорошие, местные… Но есть и нехорошие – пришлые – с ними-то и идет здесь война не на жизнь, а на смерть – и даже по ту сторону самой смерти.
Сергей Жадан (1974 г.р.) – украинский прозаик, поэт, рок-певец, переводчик Пауля Целана и Чарльза Буковски. Кандидат филологических наук. Не то чтобы общественный деятель, но фигура несомненно культовая, причем не только по сугубо литературным причинам. Несколько лет назад я высказал в печати предположение, переходящее в уверенность, в том, что Жадан станет первым нобелевским лауреатом на всем постсоветском пространстве, включая и национальные диаспоры в Дальнем Зарубежье. Но, конечно, он для этого пока слишком молод – и останется чересчур молодым еще лет десять-пятнадцать. А пока суд да дело, я предложил арт-директору «Амфоры» Вадиму Назарову запустить новую книжную серию – «Будущие нобелевские лауреаты», - предложил единственно затем, чтобы тот, вопреки неважным продажам прежних книг, выпустил в этой серии «Избранное» Жадана… Но, как большинство моих советов Назарову (да и не ему одному), этот был принят лишь наполовину: серию «Будущие нобелевские лауреаты» в «Амфоре» запустили, а вот печатать в ней Жадана так и не стали. Ну и зря.
Особенность «Ворошиловграда» - помимо того, что написан он великолепной прозой; строго говоря, на грани прозы и поэзии (так писал Фолкнер, так писал и пишет Гарсиа Маркес), - в том, что это роман патриотический и, вместе с тем, ностальгический. Вернее, даже дважды (если не трижды) патриотический и дважды (если не трижды) ностальгический. Патриотизм здесь и в любви к малой родине, и в любви к большой родине - Украине, и в любви к совсем большой родине – СССР. Объектами ностальгии являются все тот же СССР, в дальней перспективе - царская Россия (изображенная здесь во вставной новелле о малороссийских гастролях негритянских певиц из США как град Китеж или, вернее, как столь же легендарный Великий Новгород, пусть и с убийцами, налетчиками и бомбистами), а в ближней перспективе – собственная (и своих героев) молодость, пришедшаяся на «лихие девяностые». Всё это, утверждает автор, было и остается хорошо. А всё, что пришло потом, - плохо, да и не просто плохо, а плохо убийственно.
Пришли, прошу прощения за тавтологию, пришлые (в романе они называются «кукурузниками»). Пришли захватить и уничтожить. Пришли уничтожить прежде всего здешний уклад – но, если понадобится, то и людей, цепляющихся за здешний уклад. А уж тем более – людей, за здешний уклад борющихся. Как начинает бороться за него с «кукурузниками» главный герой романа. Бой неравен, борьба безнадежна, все будут убиты – но ничего страшного. Ведь волшебная особенность здешних мест в том, что мертвые здесь сражаются бок-о-бок с живыми.
Однако разве так уж хорош здешний уклад, чтобы за него бороться и умирать? Может быть, лучше и впрямь уехать и раствориться в огромном мире? Раствориться бесследно, как брат рассказчика? И вот в этом-то «бесследно» и заключается отрицательный ответ на заданные вопросы. В «бесследно» и в «бессмысленно». Хорош или плох здешний уклад, он естественен и в своей естественности единствен. Как в анекдоте про разговор крота с кротенком: это же, сынок, наша родина!
Великий это роман или нет, сказать невозможно: такие оценки раздает только время. Но если Сергею Жадану, во исполнение моего предсказания, когда-нибудь присудят Нобелевскую премию по литературе, то присудят ее ему как раз за «Ворошиловград».
Виктор Топоров, специально для «Фонтанки.ру» www.fontanka.ru
|
| |
| |
