| litcetera | Дата: Вторник, 03.09.2013, 21:00 | Сообщение # 1 |
|
Генералиссимус
Группа: Администраторы
Сообщений: 1363
Статус: Оффлайн
| Представляем автора - Михаил Сорочкин ( Москва)
Проработал 37 лет в НИИ, а потом, когда это стало никому не нужным, увлекся художественным паркетом и дизайном. После того, как мир с этой стороны открылся, еще и путешествиями. Сейчас - эксперт по деревянным напольным покрытиям, написавший о них две книги, известен как блогер, пишущий о путешествиях в пространстве и времени. Очарован европейскими странами, в которых удалось побывать. В том числе Германией, которую посещал в командировках и путешествиях.
СЛАДКОЕ НЕМЕЦКОЕ «ЗАХОЛУСТЬЕ»
Доброй фее О. посвящается
Если ты настолько успешен, то почему ты сидишь в деревне?
В четвертый уже раз предстояла мне поездка в Германию. В первый раз это был Ганновер, каждый год в январе собирающий на выставку «Домотекс» тех, кто как-то связан с разнообразными напольными покрытиями. Больше всего конечно ковров – от ковров-самолетов, скромно и в соответствии с Правилами воздушного движения приземляющихся в Ганноверском аэропорту, до разных изделий машинного и ручного плетения, поражающих традиционными и неожиданными орнаментальными и цветочными композициями. Это, наверное, древнейшее напольное покрытие, самый старый из образцов которого найден в усыпальнице одного из фараонов.
Продвигаясь мимо павильонов с разными искусственными и суррогатными покрытиями, настоящие ценители находят 1-2 павильона с благородными деревянными представителями породы из более чем 7 десятков видов древесины со всего почти света.
Цветовая разноголосица выставки, самый частый на нашем стенде вопрос: Where are you from, четкая организация столпотворения на сотни тысяч участников и гостей, ганноверский туристический маршрут линией краски на брусчатке и плитке городских улиц и площадей, королевский парк и дворцы, фахверковые дома и городская скульптура и барельефы со следами английского присутствия в Саксонии, а паче всего живые тюльпаны в середине января в гравии уличных ваз на выставке до сих пор у меня перед глазами и в душе.
В следующий раз это был Кёльн, куда я в группе приглашенных прилетел в первой половине дня, что позволило нам познакомиться с Кёльнским собором, обойти центр города, потрогав хорошо сохранившиеся римские строения и полюбовавшись отражениями старинных церквей в стеклянных панелях современной архитектуры. Сильно разрушенный в последнюю большую войну город отстроился и бережно восстановил свою старину и часть прежнего облика, в которую изящно вписались самые современные здания. Отсюда – по делам на завод в Борхольцхаузене, а затем через Эссен и Дюссельдорф во Францию.
. Поездки в 4 города – Мюнхен, Дрезден, Нюрнберг и Бамберг – укрепили мое впечатление об этой стране, как о Фениксе, воскресающем из пепла, будь то Мюнхен, обновленный после тотального разрушения, но бережно восстановивший облик зданий, улиц и площадей, или Дрезден, прошедший горнило «Бойни №5» и до сих пор зализывающий последние отметины войны.
На этот раз небольшой и зеленый, как кузнечик, А319 сибирских авиалиний вез меня во Франкфурт, откуда предстоял путь в небольшой городок Грюнштадт – вотчину знаменитой в узких кругах компании Бергер-Зайдле, которая производит свою коллекцию паркетной химии в самой что ни на есть глуши на юго-западе Германии. Надо сказать, что поездка эта убедила новичков и подтвердила мнение уже бывавших здесь о том, что «тайные чемпионы» - это не выдумка газетчиков, а реальность.
Этот термин относят к компаниям, названия которых что-то говорят разве что профессионалам, их управления и производства располагаются в небольших провинциальных городках, в них до сотни – полутора сотен сотрудников и, как правило, семейная форма управления. Их годовой оборот от 50 млн. до 3 млрд. евро, а темпы роста раза в 2 выше, чем у ВВП страны. Боюсь, что кризис повлиял на эти показатели, но скорее абсолютно, а не относительно. Они очень живучи, контролируют 40-80% мирового рынка в своей специфической области и очень точно разбираются в потребностях клиента. Проезжая по какому-то из радиусов Московского (или какого-то другого) метро или ступая по торжественным паркетам Эрмитажа, вы можете не догадываться, что проходческий щит для прокладки туннелей или лак, покрывающий старинный паркет, произведены в немецкой глубинке таким «тайным чемпионом».
В какой-то степени это плоды политики поддержки инфраструктуры и предпринимательства в провинции, начатой еще в 30-х прошлого века, благо сейчас дороги здесь, снабжение, связь, уровень и распространенность профессионального обучения, прозрачность финансирования и хозяйственной деятельности, невмешательство государственных структур в бизнес и четкий и современный корпус нормативных актов этому благоприятствуют. Семейные компании предпочитают обходиться без кредитов, благодаря небольшому составу работники и управленцы хорошо знают друг друга, решения принимаются без долгих согласований и переписки. Компания привлекает к сотрудничеству специалистов высокой квалификации и известных ученых. Стратегия руководителя компании заключается в том, «чтобы твой правнук управлял основанной тобой компанией, сидя под галереей семейных портретов». Продукция таких компаний сочетает плоды немецкого инженерного гения, тщательность и высокую производительность здешних ремесленников и мастеров, славных своей многовековой историей, тонкое знание потребностей и особенностей мирового промышленного рынка.
Лет 5 тому назад довелось прочитать мне, что значительную долю изделий, которые, кроме китайцев, используют японцы и американцы, дают миру такие вот небольшие, с длинной историей предприятия, спрятанные в деревенской практически глуши, в небольших немецких городках. Вот в одном из таких мест и довелось мне на этот раз побывать.
Прилетели мы в воскресенье, день глубоко нерабочий, разместились в небольшой гостинице Винцергартен городка Гройскарлбах, находящегося на знаменитой винной дороге, которая заканчивается аж в Бордо, в другой совсем стране. Дорога эта, не обращая внимания на пограничные столбы, вьется мимо шпалер с подвязанными виноградными лозами, перемежающимися аккуратно возделанными полями и линейками фруктовых деревьев специально выведенных карликовых пород, что позволяет, не вставая на цыпочки, а тем более не залезая на стремянки, собирать урожай.
Лет 5 тому назад довелось прочитать мне, что значительную долю изделий, которые, кроме китайцев, используют японцы и американцы, дают миру такие вот небольшие, с длинной историей предприятия, спрятанные в деревенской практически глуши, в небольших немецких городках. Вот в одном из таких мест и довелось мне на этот раз побывать.
Прилетели мы в воскресенье, день глубоко нерабочий, разместились в небольшой гостинице Винцергартен городка Гройскарлбах, находящегося на знаменитой винной дороге, которая заканчивается аж в Бордо, в другой совсем стране. Дорога эта, не обращая внимания на пограничные столбы, вьется мимо шпалер с подвязанными виноградными лозами, перемежающимися аккуратно возделанными полями и линейками фруктовых деревьев специально выведенных карликовых пород, что позволяет, не вставая на цыпочки, а тем более не залезая на стремянки, собирать урожай.
Гостиница эта когда-то была небольшим семейным постоялым двором на 10 комнат, где приезжавшие на винные праздники и дегустации специалисты могли переночевать, не ввергая в хлопоты дорожную полицию и не рискуя собственными жизнями, ибо жизнь хорошего винодела дорогого стоит. Потом места эти стали понемногу привлекать туристов, промышленники размещать здесь участников учебных семинаров, гостиничка сделалась популярной, отстроила и реконструировала дополнительные помещения и строения, организовала обеденные и ресторанные залы. Вместо дальнейшего гимна хозяину и отелю привожу здесь фотографии, иллюстрирующие прелесть и уют залов, потолки которых на первом (ground) этаже заплетены лозой, а стены оформлены незатейливой графикой. Цветы в вазах, сверкающая посуда, чистота и безукоризненно вкусная (хоть и без особенных гастрономических изысков) еда, к которой подают Шардоне 2011 и Рислинг 2012 – молодые сухие вина с капелькой брожения, если и лишающие ясности мысли, то очень ненадолго. На протяжении трапезы молодые вина сменяются несколькими марками шнапса и граппой, которая, видно, совсем необязательно итальянская.
Сейчас здесь время спаржи, которая в тончайшего вкуса супах-пюре (гораздо точнее здешнее «крем-суп») и в качестве ингредиента разных гарниров дополняет судака и лосося, телячий затылок и говяжий или свиной стейк. Трапеза, может быть, не аристократическая на вкус Андре Мишлена, но безукоризненно вкусная. Ее удачно дополняет соус горчичного цвета и привкуса, но мягкий и с тонким вкусом и ароматом, и сырные тарелки, на которых нет твердых сыров, но господствует в нескольких ипостасях камамбер, который еще рано было пробовать сегодня утром, но которым уже нельзя будет так наслаждаться завтра. Кстати, именно завтра начнется семинар, на котором мы обсудим с хозяевами накопившиеся вопросы и постараемся постигнуть тайны тонировки деревянных полов, для которых Бергер предлагает 34 оттенка – от пастельно-бирюзового до тростниково-зеленого. Что до спаржи, то ее побеги, оказывается, выращивают под землей в специальных грядках под проницаемой для воздуха пленкой, достают ее, сидя на корточках и по локоть в земле, занятие тяжелое, и каждый евро, который вы за нее заплатили, полит крестьянским потом.
Прогулка после ужина как нельзя более соответствует названию нашей истории. Она вела нас от улочки к улочке, где временами встречались дорожные знаки, означавшие: «для велосипедистов по пути на огороды» или «проезд для всех видов транспорта, кроме велосипедов, закрыт». Мы шли, разглядывая фахверковые дома, местные кирхи, небольшие особнячки, а путеводителями во времени нам служили кованые, рисованные, вырезанные указатели из XVI, XVII, XVIII вв. Везде цветы, фигурки людей и зверей, чистота, окрашенные в разные цвета домики, ухоженные деревья и лозы, гостеприимные витрины лавочек, кафе и пивных. Нас почти на всем пути сопровождал поток в каменистом русле, который когда-то крутил мельничные колёса. Сейчас колесо снято, подвешено над потоком и недвижно, но поток кое-где негрозно ревет и пенится. В витрине антикварного магазина, за которой всякие древности, отражается старина Гройскарлбаха.
Во дворе нашего пристанища на эти 5 дней живописный пруд, в котором с удовольствием резвятся большие цветастые рыбины. В него изливается небольшой фонтан-водопад, негромкий ровный шум которого заставляет меня вспоминать Gismeteo с дождливым прогнозом и недавнее в этих краях наводнение. По счастью, почти не дождило, мы даже солнышко повидали, а к отъезду совсем распогодилось. Местных 11 вечера, а в Москве уже час ночи. Ко сну, ко сну перед завтрашними подвигами.
Назавтра мы тремя машинами отправились на завод. Быстро вырвавшись из городка, едем по ухоженной дороге мимо полей и посадок, рощиц и виноградных лоз. Пейзаж таков, что путевки на 20-минутное путешествие по нему вполне можно было бы прописывать как терапию от стресса. Он красив и уютен (слово это чаще используют для интерьера, но здесь оно вполне уместно).
15 прозит и огни в ночи
В понедельник после возвращения с семинара и ужина в отеле мы пешком, обгоняя виноградных улиток, отправляемся на дегустацию к знакомому организаторам виноделу, преодолев 1,5-2 км. Часть пути пролегала по окраинам городка, уже знакомым по предшествующим прогулкам, а часть по недавно асфальтированной дорожке среди полей и через аллеи. Нас встретили оживленными возгласами три симпатичные девушки, и не знаю, были то члены семьи хозяина или посетители дегустационного зала, уже вкусившие того, что нам еще только предстояло опробовать.
Небольшое семейное винодельческое предприятие, хозяином которого несколько лет тому назад стал паркетный мастер (отсюда и знакомство), переквалифицировавшийся в винодела. Фирма выпускает 500 тысяч бутылок вина в год. Это главным образом популярный у немецких виноделов Рислинг и столовые и полусладкие вина, а также несколько видов шипучего напитка, который здесь называется Sektили Sekt брют. Из обозначенных в карте разновидностей вин мы продегустировали 9. Забыл упомянуть, что название фирмы Mussler Weingut и, если верить надписи, гравированной над стойкой, ее традиции восходят к Martin Wimmerи к 1845 г.
Попробую по два слова сказать о том, с чем мы познакомились, устроившись за двумя продолговатыми столами, над которыми невысоко подвешены были два глиняных, грубой лепки и обжига светильника, бросавшие на уставленные стаканами с водой и бокалами приятный желтоватый свет и оставлявшие наши лица в полумраке. 65% процентов производства ориентированно на Рислинг. Рислинг Гольдберг – сброженное, трудно узнаваемое сухое, очень ароматное. Рислинг Мандельпфад – с орехово-миндальным привкусом.
Серое бургундское с кремовым привкусом, типа Пино Гри, с абрикосовым и грушевым ароматом. Еще одно Серое бургундское с ароматом персика. Кстати об ароматах. Рядом с виноградом сажают линейки фруктовых деревьев: яблони, груши, абрикосы, персики. Если верить рассказу сына хозяина, при цветении и росте фруктовых деревьев попутный ветер приносит запах на виноградник, и виноград его набирает. Потом вина имеют разные фруктовые привкусы. Есть виноград для белых вин, около которого сажают табак. Это дает очень интересный привкус и аромат. Некоторые вина выдерживают 4 месяца в дубовых бочках. Это всё равно сухое, но со специальным вкусом.
Самое распространенное белое сухое – Шардоне. Ин Шардоне веритас. Принято сравнивать Шардоне из разных мест. Похожее на Бургундское Розовое Куве – купажное десертное вино из смеси нескольких сортов винограда, в том числе Совиньон и Мерло. Его пьют для наслаждения и не очень задумываясь об аромате. Десертное вино Гевюрцтраминер Светлое, 12%-ное, с привкусом грецкого ореха. Виноград для него собирают поздно, немного подвяливая. Каберне Дорса – вино из Совиньона с перцовым и фруктовым привкусом. Полусладкое десертное красное Heroldrebeпонравилось мне больше других красных, его можно охлаждать.
Хозяйство ведется очень экономно и с выдумкой. В момент вылета бабочки – вредителя на винограднике появляется объявление: «Собачники. Прогуливаясь с вашим питомцем, не забывайте развешивать на нашей лозе мешочки с химикатом из корзины. Оплата – 20 евро в месяц». Вместо армии контролеров в качестве индикаторов заболевания лозы используют высаженные в шпалерах розовые кусты. Роза перенимает болезни лозы. Как только роза заболела, производится опрыскивание лозы с трактора. Экономия. Надо выживать в условиях конкуренции и кризиса.
Перепробовав 9 образцов продукции Mussler и выслушав краткую характеристику вин от подливавшего их в наши бокалы сына владельца фирмы, каждый из нас должен был выбрать по одному понравившемуся виду белого и красного вина. Устроители семинара подарили их нам, как образцы натурального продукта с уже упомянутой мной винной дороги, что характерно (натуральность) и для некоторых экспонатов коллекции паркетной химии Berger-Seidle.
Мне уже приходилось участвовать в дегустациях в Испании, Хорватии, Греции, не говоря уже о первой для меня, неожиданно интересной встрече с только что открытым тогда дегустационным павильоном в Ялте. Павильон этот сделали доступным в незапамятные годы для «трудящихся» после визита туда одного из великих мира того, который, познакомившись с закрытой для других достопримечательностью города, распорядился ее открыть. Помню до сих пор запись немки из ГДР в книге отзывов ялтинской дегустационной: «Мужчина, который не пьет вино и не любит женщин, есть дурак на всю свою жизнь». А вот факельного шествия с розданными нам при уходе в подступающем сумраке факелами, подожженными от одной зажигалки, такого в моей жизни еще не было. Красные факелы, сделанные, похоже, из навитого в трубку фитиля, пропитанного свечным воском, давали яркий свет с копотью и довели нас по темной части нашего обратного пути до освещенных улиц, где мы погасили свои обугленные шпаги, превратившиеся в короткие светильники, которые картонные эфесы отделяли от вставленных в трубки деревянных затычек – рукояток. Помогли нам в этом струи источника, текущие с журчанием в трубу и далее в поток на другой стороне улицы. Мы дурачились, смеялись, фотографировали всем, что хоть как-то для этого годилось и, стараясь не поджигать друг друга, не обратили внимания на то, что обратная дорога показалась вдвое короче дороги туда. «Пока еще ей хватает времени и огня…». И того и другого нам и нашей родной планете в тот вечер вполне хватало.
В это трудно поверить, но в одиннадцатом часу вечером на всем нашем обратном пути шумная ватага с огнями не встретила ни одного человека. Обитатели городка или уже отошли ко сну перед завтрашним рабочим вторником, или досматривали вечерние теленовости в кругу семьи. Мы уже без факелов быстро дошли до отеля и солидаризировались с местными жителями. Полчаса тому назад часы на башне отбили последние удары и тоже наверно уснули. Так прошел второй день нашего путешествия за тридевять земель и вслед за солнцем и рукотворными чудесами от уважаемого химического производства и его Мастеров.
Третий день по уже заведенному порядку начался с получасового завтрака со шведским столом в гостинице, после которого мы дружно отправились продолжать наши занятия на завод. И сегодня мы спорили, расспрашивали и внимательно слушали наших проводников в пространства западных технологий, любовались работой профессионалов, которые делились с нами секретами мастерства. По завершении очередного учебного дня нас ждало продолжение ежедневной культурной программы, на этот раз спортивно- культурной.
В очередной раз обсуждали мы вопрос о том, что в наше время один из немногих дефицитов – это дефицит идей. И тот, кто сумеет простыми сравнительно средствами, без бешеных капиталовложений и неподъемных кредитов, без привязки к охваченности Интернетом, без навороченных электроники и гаджетов предложить людям развлечение, соединенное, например, с доступным всем возрастам, семейным, по сути, спортом, тот и привлечет симпатии людей, сумеет создать рабочие места, заработает буквально на пустом месте. Кстати, о пустом месте. В нашем случае это был большой несуразный участок, с холмистым слегка рельефом, заросшим травой, местами с ямами и ложбинами, камнями и валунами, кое-где поросший кустарником и деревьями.
Участок этот был получен в наследство семьей, предложившей разновидность гольфа с футбольным мячом и без клюшек, с несколько большими лунками для футбольного мяча, отмеченными флажками с номерами от 1 до 18, с естественными и сооруженными кое-где искусственными препятствиями: небольшим тоннелем из вкопанной трубы, П - образно сложенными каменными плитами, несколькими выкопанными углублениями и насыпанными горками, вкопанной шине от большегрузного авто, громадным сачком, наискось подвешенным на ограде. Таким образом, получилось 18 участков слегка пересеченной местности. В дополнение к этому прикрепленные на столбах схемы каждого из участков соревнования, мячи по числу участников с разными рисунками, выкошенные аккуратно границы трассы каждого участка, окруженные некошеным травяным полем.
Начинается и кончается это все у небольшого ресторанчика с залами и открытыми площадкам на любую погоду и прихотливый вкус, с бесплатными туалетами, с навесами над столами, с прокатного пункта, где оплатившим участие в игре предлагают легкие бутсы по размерам для тех, кто приехал в неприспособленной для игры обуви или упаси бог на каблуках, да еще и одевают на руку бумажный цветной браслет – указатель allinclusive. И для всех желающих мороженое, кофе и чай, прохладительные напитки, выбор пива и шведский стол с трапезой. Участок соревнования окружен сетчатым забором, с которым соседствуют птицеферма, засаженные и вылизанные поля, у забора на стоянках ждут хозяев представители мирового автопрома, где более половины немецких машин, включая самые породистые и совсем демократичные. С лучшей в здешних краях сигнализацией.
Мы разбились на две команды, игравшие независимо, вполслуха выслушали нехитрые правила и в сопровождении судей (по 1 на каждую команду) из числа наших хозяев отправились на дистанцию. Ди эрсте колонне марширт, ди цвайте колонне марширт. Возрастные показатели участников отличались в 3 раза, хоть ребятни с нами не было, осталась по домам по всей России. На трассе нас несколько раз догоняла тележка, развозившая пиво, воду, вино. Это восстанавливало дух и силы, утоляло жажду, укрепляло спортивный азарт.
Перипетий игры не рассказываю, а фото, надеюсь, покажут, что было не скучно. После рабочего дня при постепенно, но не быстро опускающемся солнышке мы часа 3 били по мячу с переменным успехом, но без явных аутсайдеров. В нашей команде отличился молодой москвич, для которого поездка была призовой. Похвастаюсь, мне удалось 3 этапа из 18 закончить первым, включая два последние участка. Для меня это достижение на уровне кубка УЕФА или победы в турнире Masters.
"Легенда №17"
После игры посидели за столом и по горячим следам обсудили результаты соревнования, хоть так же, как и в классическом гольфе, здесь участник соревнуется главным образом с собой. После ужина – в гостиницу, а сотрудники завода по домам. Сил уже больше нет ни у кого, хоть глаза горят. У меня они сейчас уже слипаются, по Москве прошло уже полтора часа следующего и предпоследнего дня нашего путешествия. До среды.
«Пешком через 2 тысячелетия»
Последний день занятий, такой же интенсивный, как предыдущие, завершающая встреча с руководителем компании, вручение сертификатов, обмен сувенирами и благодарностями. Далее нас ждет свидание с почтенным в своем возрасте, но неувядающим, со всеми положенными ветерану особенностями и историческими отметинами и достопримечательностями городом километрах в 25 от Грюнштадта к востоку. Вормсу около 2000 лет. И хотя в 1669 г. его дотла сожгли французы в ходе борьбы за наследство, каковым сам город и выступал, сегодня старые раны зализаны, город славен своим кафедральным собором Святого Петра и старинными и очень красивыми церквями, скульптурными памятниками, собранием старинных надгробий и экспонатов городского музея и другими достопримечательностями, восходящими по времени к кельтскому и римскому периодам истории города.
Вормс – один из двух самых старых городов Германии располагается на левом берегу Рейна. Здесь неизвестным автором написан средневековый эпос – «Песнь о Нибелунгах», здесь же жила королевская династия Нибелунгов. В городе о героях эпоса напоминают названия улиц и скульптуры. Здесь началась реформация, которая привела к жесточайшей 30-летней войне, здесь со своими идеями протестантизма выступил Мартин Лютер, здесь же его объявили еретиком. Об этом периоде жизни города напоминает мемориал, посвященный Мартину Лютеру, сооруженный в 1868 г. и занимающий около 100 кв.м. В нем 11 статуй – Лютер и его предшественники, среди которых мрачный Джироламо Савонарола в монашеском плаще с опояской и капюшоном, проповедники и князья.
Зигфрид
Город – центр виноделия, в нем химические производства и традиционные кожевенные мастерские. Одному из кожемяк в центре города установлен памятник, где он изображен с атрибутами своей нелегкой профессии. Заглубленная аллея, по которой мы идем вдоль реставрированной стены с римскими отметинами, оказывается остатками рва, окружавшего когда-то крепостную стену.
В городском музее Вормса большой макет города, соответствующий его облику в XVIIв. Нам с гордостью показывают на макете городскую синагогу, самую старую на территории Германии, построенную в 1174 г., разрушенную в 30-х годах прошлого века и восстановленную в 1961 г. Сохранилось в городе древнее еврейское кладбище – Heiliger Sand («Святой песок»), старейшее из оставшихся в Европе. И дело не в удивительном по сохранности множестве надгробий тех, кто на самом краю средневекового Вормса почиют, почти не тревожимые наследниками и посетителями, как это и подобает иудейским кладбищам. Оторопь берет при размышлении о том, как этот памятник старины и истории уцелел во времена, когда уничтожению подверглись и живые и память об ушедших. Вряд ли дело объясняется тем, что Вормс и несколько соседних городков в средние века приняли законы, защищавшие еврейское население. А знаменитый ребе, призывавший в те незапамятные времена соплеменников к возвращению в Иерусалим (задолго до Теодора Герцля), был как враг государства судим, заточен в тюрьму, после смерти долгое время ожидал погребения и, наконец, выкупленный сородичами, упокоился на городском кладбище, где у его могилы надгробие с выбитыми на обветшавшем камне призывами, которые и привели его к такому грустному окончанию дней. На его могиле и на немногих других листки бумаги, придавленные камешками, которые по обычаю оставляют пришедшие навестить покойного.
Много старинных надгробий в городском музее. Одно из них на треснувшем основании датировано 30-м годом до рождества Христова. В Вормсе множество римских примет, надежно сохраняемых горожанами. Наверное, и с этим связано то, что ежегодно город посещает четверть миллиона туристов. Здесь ежегодно проходит августовский фестиваль Нибелунгов, сопровождаемый оперным действом, джазовый фестиваль и народный праздник жареной рыбы Backfischfest. А девиз города – «Пешком через два тысячелетия». Город невелик, и мы это расстояние по времени и истории прошли по нему часа за 3-4.
Страж музея
«Объективное» завершение истории
Я вместе с одним из немецких коллег (ни много, ни мало моим проводником был доктор технических наук, один из ведущих специалистов научного центра компании) направляюсь к небольшому фотомагазину в надежде купить объектив 18-200 к «Никону» взамен или в дополнение к двум, вместе перекрывающим этот диапазон фокусных расстояний. Достала необходимость смены объективов в путешествии, открывающей к тому же чрево камеры всем ветрам и пыли. Знаю о потере светосилы и качества по мере перестройки, к тому же цена объектива в Москве кусается. Когда-то 9 лет тому назад в Ганновере за бесценок купил объектив с трансфокатором для тогдашней моей «Практики». Вот и сейчас мне повезло: объектив нашелся и обошелся мне вдвое дешевле цены московской. Спасибо Вольфгангу за помощь. Так и отправился я, прижимая объектив к груди, в заведение, где мы последний раз за эту поездку собрались за общим столом, ученики и наставники, чтобы отдать должное разнообразному вормсовскому ( и не только) пиву (кто понимает), прекрасно посидели, хоть запечатленное на фото блюдо ганноверцы, как я помню, готовят не в пример вкуснее (кто придирается).
В Вормсе, как и в других немецких городах и городках, старина живет в улицах и домах, в камнях и башнях римских строений, вьется лентами с датировкой по фасадам зданий, отзванивает колоколами четверти, половины и полные часы, напоминает о себе шпилями или шапками соборов и именами улиц и площадей. Она кое-где выщербила стены, закосила и притопила в земле надгробья, покрыла зеленью бронзу памятников и барельефов, отполировала брусчатку площадей. Но в то же время она оставила след во многих душах и обычаях народа, сформировала традиции и породу. Сладкое немецкое «захолустье» тоже впитало ее саму и ее заветы, аккуратно прячет в ландшафте множество не маленьких промышленных предприятий, не позволяет лениться ни одному лоскуту земли, питает мастерство и самоуважение здешних специалистов, ученых, ремесленников, крестьян и виноделов, художников и реставраторов. Она и в том, что Блок описал как «сумрачный германский гений». Что «гений», похоже, точно. А что «сумрачный», так будем надеяться, что зависит это от правильно выбранного сорта немецкого пива. Или марки сухого или полусладкого здешнего вина, крепкого фруктового шнапса, виноградной граппы. Итак, за уютную, ухоженную, со своими гениями места немецкую провинцию. Prosit, что на чешский переводится как «наздар».
Назавтра утром по пути в аэропорт проезжаем неподалеку от Рейна газгольдеры и корпуса с гордыми буквами BASF. Большие одно – двухэтажные корпуса-ангары почти квадратные в сечении аккуратно вписаны в пейзаж, его практически ничем не нарушая. Только дороги через лес или через поля – единственное отнятое у земли пространство. По две полосы с каждой стороны и больше ни на ладонь, ни вправо, ни влево. На разделительной полосе кусты и цветы – дань зеленому пространству, вбирающему в себя и дороги, и строения под слегка облачным небом и прочерчивающими его струнами высоковольтных линий, и городки, как нанизанное на дороги ожерелье.
Улетаем в середине дня при ясном небе и щедром солнце. И долго еще расстеленные внизу нас провожают зелень рощ, поля, расчерченные, как тетрадки отличника, закрученные вензеля дорожек аэродромов малой авиации и шоколадные при взгляде сверху, крытые натуральной черепицей крыши строений. Квадраты полей между городками как клетки кроссворда, в котором загаданы судьбы и время людей немецкой провинции – земли Рейнланд – Пфальц.
|
| |
| |
