|
Эльфы, губная гармошка и алмаз
|
|
| litcetera | Дата: Вторник, 08.07.2014, 12:48 | Сообщение # 1 |
|
Генералиссимус
Группа: Администраторы
Сообщений: 1363
Статус: Оффлайн
| Когда молодые люди встречаются, начинают строить планы создания своей собственной семьи, то каждый подходит к этому важному событию их жизни с разными мерками, и оценками. Но стоит им пожениться и завести себе очаровательную, и требовательно кричащую крошку, то это историческое обстоятельство сразу же, заставляет их мыслить одинаковыми категориями. И совершенно не важно, что маленький Свен, при детальном и глубоком изучении черт, вечно хнычущего и сморщенного личика, вдруг, почему-то оказался не похож ни на папу, ни на маму. Главное, что он считался для родителей самым неповторимым ребенком в этом подлунном мире.
Мама маленького Свена — чертежница на одной из верфей Гамбурга.И папа — механик по обслуживанию сварочных агрегатов — оказались почему-то едины в одном: их Свен — незаурядный малыш. Он — супермузыкальный ребенок. Не исключено, что второй Герберт Караян — величайший дирижер Европы — растет в Гамбурге, но об этом знают пока только папа и мама Свена. Первые консультации малютки Свена у преподавателей и корифеев музыкального обучения сразу же подвели черту над поисками феномена юного Моцарта. Мальчик обладал определеной музыкальностью, но, каких-то особых, скрытых и дремлющих уникальных музыкальных способностей, у него, увы, не обнаружили.
Но мама и папа долго не сдавались, и определили малыша в детскую группу обучения музыки. Мечтали теперь уже не о мировой славе Герберта Караяна. А хотя бы о том, чтобы Свен стал классным скрипачом, играл в престижном оркестре. Несколько лет, подросший Свен, героически боролся с родителями, доказывая им, что ему не нравится профессионально заниматься музыкой и корпеть часами над скрипкой. И что после такого душевного насилия со стороны родителей у него теперь появилась стойкая аллергия к музыке. Тяжкую борьбу за свое право расти и развиваться, как тысячи остальных детей, кого родители не тянут за уши в мир музыки, он все же успешно выиграл. И от всего этого кошмара детства — он очень хорошо усвоил музыкальную грамоту, и полное неприятие скрипки.
Будучи в седьмом классе, Свен гостил в Баварии у маминой двоюродной сестры, с которой его мама была очень дружна в детстве и юности. Он попал в семью, где царило нежное, трепетное отношение к губной гармошке Глава семьи — его дядя и два его отпрыска — не расставались с губными гармошками. Такие вечерами закатывали семейные концерты на природе, что Свен был потрясен, как же можно из маленькой, металлической штуковины с кучей отверстий по всей ее поверхности — выдувать такие классные мелодии. Вернулся он домой с собственной губной гармошкой, подаренной дядей и очень быстро освоил нехитрую премудрость игры на ней. Он настолько полюбил свою личную губную гармошку, что не расставался с ней ни днем, ни ночью. И даже когда случалось, что он ссорился с закадычным другом детства, то всегда почему-то приходил к выводу, что его гармошка – единственный и настоящий друг, кто всегда рядом и которому никогда ничего не надо объяснять.
Закончив гимназию, Свен поступил в технический вуз, готовивший инженеров –кораблестроителей. Когда он благополучно перешел на третий курс — в его жизни произошло важное событие: в числе нескольких студентов он попал в группу, которая посетила Исландию в рамках студенческого обмена. А к ним в Гамбург — приехали студенты из Исландии.
Это островная страна, входившая в число самых преуспевающих государств Европы, поразила Свена своей неброской, но неповторимой красотой. Студентов из Германии разместили не в гостинице, а среди семей жителей исландской столицы – Рейкьявика. Свен попал в пригород столицы, в уютный двухэтажный дом механика местной судоверфи, кто так же, как и его отец, занимался ремонтом рыболовецких суден. А в дочь хозяина дома Гудрун — студентку высшей экономической школы — Свен влюбился с первого взгляда и сразу же понял, что теперь мысли об этой удивительной стране будут посещать его постоянно.
Времени у Свена было всего три недели, а лето в Исландии короткое. Гудрун, отменив свой обычный турмаршрут в Испанию, посадила немного застенчивого немца, в свой фирменный джип английской сборки. И в течение нескольких дней они объехали все основные достопримечательности страны, притягивающие туристов со всего света. Свен увидел один из самых знаменитых гейзеров в Европе — Тингвеллир. Полюбоваться им приезжают массы туристов из США, Японии и Китая, не говоря уже о ближних соседях Исландии. Гудрун провезла юношу по золотому кольцу Исландии и показала одно из чудес природы — водопад Гулфос.
Когда они вернулись после ознакомительной поездки домой в Рейкьявик, то Свен вдруг заметил, что между домом, где живет Гудрун, и соседним домом — есть аккуратная, покрытая густой травой полянка. Там стояло несколько игрушечных домиков с яркими красными крышами и малюсенькими окнами, в которых вставлена слюда. Он вначале подумал, что в этих домиках зимуют птицы, но увидел, что Гудрун приносит обычную еду и ставит маленькие тарелочки и мисочки внутри этих домиков. Убирает из них пустую посуду. Он заинтересовался обитателями этих игрушечных домиков. И тотчас спросил об этом Гудрун.
— В этих домиках живут эльфы — волшебные существа, которые населяли Исландию еще до того, как эту страну открыли викинги. Мы живем с эльфами в мире и согласии. При правительстве есть даже специальная должность уполномоченного по делам эльфов. Никто из жителей Исландии и туристы, не вправе обидеть наших эльфов. Им даже прощается то, что они поедают цветы из клумб, до которых они — большие любители.
— Я еще мальчиком, читая сказки братьев Гримм, узнал про смешных волшебных человечков: троллей, гномов и про ваших эльфов. Но у нас, в Германии, никто и никогда не видел, ни гномов, ни троллей. Такое может быть, только в сказках. Тебе когда-нибудь приходилось видеть, хоть одного живого эльфа?
— Они очень редко показываются людям и носят зеленую одежду, совершенно невидимую в траве, и зарослях кустарника. Когда мне было пять лет, я видела эльфа с крошечным луком и стрелами за спиной. Но они обладают удивительным свойством мгновенно становиться невидимыми. Ещё я часто слышала, как они поют тоненькими звонкими голосками и играют на свирельках. Жаль, что у тебя не так много времени, а то бы чаще приходил к этим домикам и услышал, как они весело поют и играют. Кстати, я видела у тебя губную гармошку. Если ты не возражаешь, то поиграй моим соседям-эльфам. Я что-то не помню, чтобы на нашей улице, кто-нибудь играл на губной гармошке.
Свен с воодушевлением играл все свои любимые мелодии. Потом передохнул немного и сказал Гудрун:
— Может быть, я немного преувеличиваю, но мне почему-то, кажется, что национальный гимн Германии – самый величественный и красивый в мире. Когда перед соревнованиями по любимым видам спорта: футболу или боксу — звучит мелодия нашего гимна, мне иногда, даже плакать хочется от радости, что я родился в Германии. Я, наверное, сыграю твоим соседям-эльфам немецкий гимн.
Свен прилег на траву рядом с тремя крошечными домиками и старательно заиграл свой любимый гимн. Гудрун искренне поаплодировала ему и присела рядом, улыбаясь ему. Они долго, не отрываясь, смотрели друг на друга и когда Свен, поборов свою застенчивость, наклонился, чтобы поцеловать юную исландку, как вдруг оба они услышали тонкий и мелодичный звук свирели. Гудрун внимательно прислушалась и удивленно прошептала:
— Представляешь — это же мелодия нашего национального исландского гимна, которым мы очень гордимся!
На другой день, ближе к вечеру, хозяевам дома, где поселился Свен, позвонила престарелая тетя отца Гудрун и сообщила, что она упала, и вывихнула ногу. Все семейство немедленно собралось и выехало в соседний рыбацкий поселок, где проживала тетя. Свен остался один в доме. Перед тем как заснуть, он провел пару часов на просторном крыльце и вволю поиграл на своей губной гармошке. Иногда чуткое ухо Свена различало странные шорохи в густой траве, но он подумал, что это резвятся мыши, которым надоело сидеть в душных норках под землей, и они наслаждаются кратковременным, прохладным исландским летом.
Ночью его разбудили тонкие голоса и какая-то возня возле стула, где лежала его одежда. Он спросонок включил ночник и замер. Несколько крошечных, юрких существ в зеленой одежде, все, как один, с соломенными вихрами и острыми ушками, немного напоминающие свиные, столпившись вокруг самого рослого рыжего существа, рассматривали его гармошку, и оживленно о чем-то спорили. Включенная лампа и удивленная заспанная физиономия Свена их не очень испугали, но почти все они на всякий случай юркнули за дверь. Остался самый рослый, держа в малюсеньких ручках губную гармошку. Некоторое время они с интересом рассматривали друг друга, потом улыбнулись и Свен, ткнув себя пальцем в грудь, сказал: Меня зовут Свен.
Рыжий эльф церемонно поклонился и тоненьким голоском возвестил, что его зовут Бьоргольфур. И что он в восторге от инструмента, на котором играет юноша, и какой эльфы этого места видят впервые.
— Среди эльфов — я самый лучший музыкант на свирели, но очень бы хотел научиться играть на этой железной штуковине с отверстиями.
— Это не очень сложно, приятель, если у тебя есть музыкальный слух, — объяснил Свен. — Если ты не возражаешь, я тебе покажу, как надо играть на губной гармтошке.
Взяв из рук Бьоргольфура губную гармошку, и, пригласив его подойти поближе, Свен начал медленно и подробно объяснять устройство, и правила игры на губной гармошке.
Рыжий эльф слушал его очень внимательно и только изредка повторял движения пальцев своего учителя, и положение губ при выдувании звуков. Остальные эльфы, привлеченные музыкой, тихонько пробрались в комнату и, усевшись в сторонке на полу, почтительно и уже без всякого страха наблюдали за обучением своего товарища. Полночи прошло незаметно и когда Бьоргольфур попробовал закрепить уроки Свена, то у него сразу же получилось Хотя, губная гармошка была несколько великовата и тяжеловата для него — он очень старался, и играл своему учителю веселые и грустные мелодии эльфов.
— Ты — способный и все схватываешь на лету. Наверное, потому, что ты — музыкант по рождению, — сказал Свен, улыбнувшись, юному эльфу, покрасневшому от похвалы и гордости за себя. Знаешь, дружище, если тебе так понравилась губная гармошка, то можешь забрать ее с собой.
— Ты даришь мне свою гармошку насовсем, — решил все же, уточнить эльф. — Но это очень щедрый подарок и ты будешь скучать по своему любимому музыкальному инструменту.
— Нет, клянусь тебе, я дарю ее тебе от чистого сердца, и не буду скучать. На моей родине купить губную гармошку совсем не проблема. Я буду очень рад знать, что моему новому другу она доставит радость.
Эльф достал из-за пазухи свирель, сделанную из тростника, и протянул ее Свену.
— Прими от меня на память наш единственный музыкальный инструмент. Мы очень его любим и гордимся. В каждой свирели, сделанной нашими руками — душа нашего народа.
Когда утром приехало семейство Гудрун, то Свен подумав, решил никому из них ничего не рассказывать о визите эльфов. Когда Гудрун отправилась на кухню помочь матери сделать воскресный обед, то Свен, уютно устроившись на крыльце, напротив домиков эльфов, решил попробовать поиграть на свирели. После губной гармошки это было совсем не трудно. Свирель эльфов отличалась очень высокой мелодичностью. Только звучала слабее губной гармошки. Накануне отъезда в Германию, Свен погулял с Гудрун в окрестностях Рейкьявика, и когда уже стемнело, они вернулись домой. Гудрун поспешила приготовить прощальный ужин, а Свен, подойдя к домикам эльфов, сыграл им на прощание на свирели песенку своего детства, которую ему частенько напевала его мать. Он собрался идти в дом, как из травы неожиданно выскочил Бьоргольфур и, радостно улыбнувшись ему, спросил:
— Люди этого дома говорили между собой, что ты им стал, как сын, и что очень жаль, что ты завтра уедешь. Я бы тоже хотел, чтобы ты остался здесь жить и женился бы на Гудрун. Мы её обожаем. Если захочешь приехать и остаться здесь с нами, то всегда будешь – желанный гость. А это тебе на память от меня и моей невесты Эрлы.
Он протянул, зажатый кулачок, и очень осторожно, как драгоценную реликвию, опустил в ладонь Свена круглый голубоватый камушек величиной с крупную фасолину.
— Береги этот камень. Люди делают из него сверкающее чудо и за обладание этими камушками убивают друг друга.
На другой день семейство Гудрун проводило Свена в аэропорт. Перед посадкой в самолет, летящий прямым рейсом в Гамбург, он поцеловал ее и сказал: Я улетаю на свою родину, но свое сердце я оставил в Исландии и похоже— это на всю оставшуюся жизнь. Я тебе обязательно напишу обо всем подробно.
Продолжение следует
|
| |
| |
| litcetera | Дата: Вторник, 08.07.2014, 12:49 | Сообщение # 2 |
|
Генералиссимус
Группа: Администраторы
Сообщений: 1363
Статус: Оффлайн
| Он приехал очень печальный и, ничего не объяснив удивленным и расстроенным родителям, почти несколько дней провел в своей комнате, играя на странной дудочке, которую он привез из Исландии. Когда родители стали тревожиться и попросили объяснить, что все же происходит, и почему он так расстроен, то Свен рассказал им, что поездка была замечательной и что Исландия – потрясающая страна, где живут добрые и внимательные люди. Что он очень скучает по этой стране, где встретил настоящих друзей, о ком мечтал с детства. И что в Рейкьявике он встретил замечательную девушку. Он спросил отца о его кузене, кто имел крупный ювелирный магазин в Ганновере, поинтересовался насчет визита к этому ювелиру.
Отец созвонился и ранним субботним утром отвез Свена в Ганновер. Дядя оказался очень приветливым, тепло принял их в своем фирменном магазине. Они посидели в соседнем кафе и папа Свена, и его кузен — постоянно вспоминали всякие смешные истории из их детства. И расшалились, как двое несовершеннолетних, чем немало позабавили Свена. Наконец, дядя решил узнать, что привело кузена и племянника в Ганновер.
Свен достал голубой камушек и показал его своему двоюродному дяде. У того удивленно преломились брови. Он осторожно взял камушек, долго разглядывал его и, даже, почему-то понюхал. Затем, не выпуская его из своих пальцев, дрожащим от волнения голосом, спросил:
— Свен, пожалуйста, где ты взял это чудо? Ты, хоть знаешь, что это такое?
— Этот камушек мне подарил друг, когда я гостил в Исландии. Он, кажется, еще добавил, что из-за таких вот камушков люди убивают друг друга.
— Он очень точно сказал, — усмехнулся дядя-ювелир. — Да будет тебе известно, Свен, что это превосходный алмаз, редчайшей чистоты. Теперь мы все вместе отправимся в мой кабинет и постараемся подтвердить мою визуальную оценку
В своем кабинете дядя вооружился специальным увеличительным стеклом, долго рассматривал алмаз. Затем взвешивал его на специальных ювелирных весах и даже пробовал его царапнуть резцом особой прочности. Он достал небольшую коробочку, отделанную внутри бархатом, и опустил в нее алмаз
— Потрясающе! Я еще в жизни не видел такой замечательный образец. Твой исландский друг сделал тебе воистину королевский подарок. Он, что самый богатый человек в Исландии, или имеет свои алмазные копи? Впрочем, это уже не важно. Давайте решать, как нам поступить с этим алмазом. Не был бы ты моим племянником – это было бы проще. Я предложил бы тебе – ну, скажем, для начала — тысяч семьдесят евро. Поторговались бы до хрипоты, и сошлись на той цене, которая бы нас обеих устроила. Но у меня есть другой план и если он удастся, то, полагаю, это тебя больше устроит. Я тебе и моему кузену напишу расписку, что взял у вас на ответственное хранение этот алмаз. Мне понадобится две— три недели, чтобы окончательно решить вопрос, как правильно поступить с этим сокровищем. Мой постоянный клиент – один из известных арабских шейхов — недавно звонил мне и просил подготовить что-то особенное и, причем, в единственном экземпляре, к свадьбе своей младшей, и самой любимой дочери. Я должен показать ему этот алмаз. Посоветоваться в выборе украшения и решить все финансовые вопросы. Если вы не против этого решения, то давайте все сейчас и оформим.
Свен и его папа посмотрели друг на друга и одновременно кивнули. Вопрос был решен при обоюдном согласии сторон. Свен сразу же подумал о том, что письмо, в котором он все собирался подробно рассказать Гудрун, откладывается на неопределенное время. Но по приезду в Гамбург, он позвонил Гудрун и сказал, что очень по ней скучает и просто места себе не находит. И еще он обещал ей подробно все написать.
Через две недели приехал дядя – ювелир из Ганновера и, собрав семью Свена, доложил им, что арабский шейх прилетал в Гамбург вместе со своей дочерью и очень известным экспертом по драгоценным камням. Алмаз покорил их всех с первого же взгляда. Шейх и его дочь утвердили форму ювелирного украшения, способного оттенить красоту и величие бриллианта, который еще предстоит воссоздать из этого уникального алмаза. И что эту работу сделает ювелир из Голландии, кто сегодня по праву считается лучшим мастером алмазной огранки. Другой, прославленный ювелир из Саудовской Аравии — сделает украшение к свадьбе дочери шейха. Финансирование этого проекта открыто. Аванс получен, и я привез тебе половину твоей законной доли, а это — двести тысяч евро. Остальные двести тысяч — ты получишь после того, как дочь шейха, станет владелицей этого украшения.
Дядя протянул Свену плотный пакет и попросил пересчитать купюры в его присутствии и подписать соответствующую бумагу о получении половины суммы за изготовление украшения, куда вошла и стоимость алмаза. Потрясенные родители, дрожащими руками, пересчитали деньги, а Свен подписал бумагу. И они расстались с дядей очень довольные друг другом.
Пока родители оживленно обсуждали, как они претворят свою давнюю и страстную мечту их молодости и перестанут, наконец обогащать этих ненасытных домовладельцев. Свен, уединившись в своей комнате, составлял подробное письмо Гудрун. Он описал свою встречу с Бьоргольфуром, изложил все подробно, вплоть до визита своего дяди. Он сообщил ей, что, видимо, его приезд был не случаен. Он встретил в Исландии свою настоящую любовь и что, если Гудрун испытывает к нему такое же сильное чувство, то он очень просит подождать ее два года пока не закончит институт. И что ради своей любви, он даже готов переехать в Исландию. Затем, он попросил ее выполнить одну просьбу: передать его конверт, в котором будет поздравление его другу Бьоргольфуру. У него должна состояться свадьба.
Свен соорудил из большого конверта — маленький конверт и написал на нем: «Моему другу-эльфу Бьоргольфуру».В конверт он вложил листок, на котором было написано: «Дорогой Бьоргольфур! Поздравляю тебя и твою невесту Эрлу с самым счастливым днем вашей жизни — свадьбой. Сообщи Гудрун, когда состоится день твоей свадьбы, и я приеду заранее и буду играть на твоей свадьбе. Крепко обнимаю и целую, твой друг Свен из Германии», Он вложил маленький конверт в большой — аккуратно написал адрес, приклеил марку, и отправился на соседнюю улицу, где висел почтовый ящик. И только тогда он облегченно вздохнул, и пришел домой в приподнятом настроении.
Приснился ему в ту ночь чарующий сон. Он вдруг оказался на холме, покрытом дикорастущим кустарником, мимо которого пролегала асфальтированная дорога к морю, по которой его возила Гудрун, показывая ему туристические заповедные уголки и красоты острова.
На вершине этого покатого холма стоял Бьоргольфур, и рядом с ним стояла его невеста Эрла. Их головы были увенчаны золотыми ажурными коронами. А вокруг холма собрались все эльфы Исландии. Мужчины играли на свирелях, какую-то незнакомую Свену мелодию. В этой толпе рыжеволосых эльфов, и таких же, соломенно-рыжих подруг, стоял Свен и держал руку Гудрун. И они, почему-то были такого же роста, как и весь народ эльфов. И Свен тоже играл на свирели, подаренной ему юным вождем племени эльфов. Когда они перестали играть, то Бьоргольфур обратился к своему народу и, хотя голос у него был негромкий — его все услышали.
Он сказал, что эльфы – это единственные маленькие люди на Земле, кто остались после крушения недолгого Золотого века, кто сменился эрами насилия и войн. И что те люди, которые населяют сегодня Исландию, не обижают эльфов, не изгоняют их с острова. Единственного места на Земле, где эльфы чувствуют себя свободными созданиями и детьми своей родной праматери Природы. Он пообещал своему народу быть добрым и справедливым владыкой и возвестил им, что до рассвета осталось совсем немного времени — скоро наступит утренний час людей. И по старой королевской традиции эльфов — он приглашает весь свой народ полететь вместе с ним и его женой. Теперь уже королевой эльфов – Эрлой, к водопаду Гулфос. И он с Эрлой легко и плавно взмыли в воздух, и полетели в сторону величайшего чуда природы — хрустального водопада, при виде которого многочисленные туристы Исландии замирают, потрясенные этой редкой красотой.
Свен, даже не успев подумать, что он не родился эльфом, и что он не умеет летать, как эти удивительные существа, некогда радовавшие и веселившие Бога в раю, не выпуская ладошку Гудрун, взлетел вместе со своей девушкой. И помчался на извечный шум водопада, кто тысячелетиями украшает Исландию, и еще ни одну секунду не отдыхал. Ощущение полета было настолько необычным и волнующим, что Свен от избытка чувств заплакал, и на какое-то мгновение увидел, как небо над водопадом, окрасилось нежно-розовым цветом.
Затем, небо стало прозрачным и сверкающим, как перламутр, и тогда он увидел седого, как лунь, старика в белоснежной искристой одежде, кто восседал, на троне, сверкающем драгоценными камнями.
В руках у старика был посох, увенчанный ослепительно сверкающим шаром. И он с улыбкой наблюдал за полетом эльфов, совершающих круг почета над водопадом Гулфос.
Леонид Шнейдеров
|
| |
| |
|
