| Дяловская | Дата: Среда, 16.01.2013, 16:40 | Сообщение # 1 |
|
Полковник
Группа: Модераторы
Сообщений: 96
Статус: Оффлайн
| ПРОБЛЕМА «ОБЛЕГЧЁННОСТИ» ДУШИ В РАССКАЗЕ В.Г. РАСПУТИНА «НЕЖДАННО-НЕГАДАННО»
Господи, что же это на свете делается?!.
жизнь …одних… заставляет кидаться на людей,
других в обморок кидает.
В.Г. Распутин. «Нежданно-негаданно»
В рассказах о Сене Позднякове, созданных в середине 1990-х гг. («Сеня едет», «Вечером»), В.Г.Распутин показал духовное самовозрастание героя, в прошлом «пьяницы-забулдыги», неизвестно откуда появившегося в деревне Заморы, а ныне человека, осознающего себя частью круговорота крестьянского бытия, думающего о себе и государстве. Автор показывает пробуждение личности, её упорство при столкновении с негативными социально-общественными явлениями. Поздняков полон созидающей энергии, поэтому рядом с ним другой человек может обрести душевное равновесие.
Рассказ «Нежданно – негаданно», написанный в 1997 году, является своеобразным продолжением предыдущих произведений писателя о Сене Позднякове и насыщен вопросами, страхами перед «облегченностью» души человека, то есть его незащищенностью перед жестокостью современного мира. Люди, потерявшие социальную и нравственную опору в жизни, остались в одиночестве перед натиском зла и аморализма.
В рассказе поднимаются вопросы экологии и нравственности, разрыва родственных связей, растлевающего влияния средств массовой информации. Все эти проблемы обсуждают односельчане Сени Позднякова. Ожидая прибытия катера, они с болью говорят о хищническом уничтожении природы («…скверик уже не походил на скверик: на бойком месте земля была вытоптана до камня, с одного бока его поджимала стоянка для машин … огороженная высокой металлической сеткой, с другой – расползшаяся, в ямах, дорога к Ангаре, с третьего – асфальтированная дорога вдоль Ангары» [1, с. 285]); об одиночестве стариков («Вот наступили времена: раньше, как лето, каждая деревенская изба полна гостей. Ехали и воздухом подышать, и стариков повидать, а у кого руки не отсохли – и помочь старикам в их непрестанном битье–колотье по хозяйству. Теперь в деревню не едут… теперь и писем в деревню не пишут, а заказывают при случае: пусть мама приедет, пусть папа приедет…»[1, с. 286]); о «раскультуривании» русской нации («…какую музыку нам по телевизору показывают? Крапиву посади перед телевизором – и крапива сей же момент под обморок! А уж что там нагишом выделывают!... Это мы, как червяки, глядим…»[1, с.290-291]).
Рассказ имеет своеобразную композицию: повествуя о Сене и его односельчанах, уезжающих из города в деревню, автор возвращает нас на несколько дней назад, в город, и рассказывает о неожиданной встрече Сени с девочкой, к судьбе которой он случайно оказался причастным: «… у самого входа в магазин… увидел Сеня эту девочку, точно слетевшую из сказки. Она сидела прямо напротив, по другую сторону ступенчатого подъёма. Сеня сначала не догадался, зачем она сидит среди этого… безобразия с нищими, медведем и бушующей музыкой, и только обратил внимание на ангельское личико лет пяти-шести, промелькивающее между проходящими» [1,с.298].
«Чувствуя… потрясение, охваченный удивлением, жалостью и болью», Сеня «…смотрел неотрывно, как опускают и опускают деньги» этому «ангельскому созданию» [1, с. 299]. Он не сразу понимает, что очень красивая девочка, привлекающая людское внимание, – профессиональная нищенка. Она из тех детей, которые побираются не для себя и не по собственному желанию, а по воле своего хозяина. Неизвестно, «…сколько катало ее по недобрым людям» [1, с.315], но «…эта злая доля пришлась … на самые чувствительные годы...». [1, с. 315]. Сеня «… не мог отвести глаз от девочки и заметил… что ангельское лицо, с таким вдохновением слепленное, пожалуй, не вздуто изнутри свечкой, которая бы его освещала и теплила. Или она загасла уже при жизни; лицо казалось тусклым» [1, с. 300].
Герой был поражен предложением женщины купить девочку: «Сеня точно на землю опустился: о чём они говорят? Где он? Ведь она предлагает ему купить девочку! Не куклу, не котёнка купить, а живого человека!» [1, с. 302]. Этот дикий, аморальный поступок не укладывается в голове простого деревенского мужика, привыкшего жить по нормальным человеческим законам. Происходит что-то из ряда вон выходящее: в нашем сегодняшнем мире продается всё – и красота, и искренность, и детская незащищённость.
Женщина неслучайно выбрала среди увиденных ею «невинных» деревенских людей, именно Сеню, с голосом «…горячащимся, нервным … наивным», «острым»[1, с. 294]. Значит, есть в нем что-то такое, на что можно положиться, ему можно довериться. Он увозит девочку к себе в деревню, где она постепенно приходит в себя.
Оказавшись в семье Поздняковых, девочка впервые ощущает искреннюю заботу и любовь, начинает постепенно оттаивать душой. Она становится живей: старательно выполняет поручения Сени по хозяйству; играет с подружкой Ольгой Ведерниковой; убегает в гости к бабке Наталье. При этом Катя может беспричинно заплакать, замолчать, «замереть у окна». «Что она там видит? О чём думает? Куда отлетают её желания? И с кем она – с ними или с кем-то другим?» [1, с. 318] – задает себе в это время вопросы Сеня, а его жена Галина беспокоится: «Мы с ней по-простому, а она, как стеклянная. Не разбить бы!» [1, с. 315]. Внутренние монологи и постоянные мысли о девочке помогают самораскрытию этих персонажей – проявлению их бережного отношения к ребенку: «Пусть обживется, привыкнет к нам, перестанет чего-то бояться...» [1, с. 318]. Особую роль в раскрытии душевного состояния девочки играет такая художественная деталь, как керосиновая лампа: «Катя так и обмирала перед лампой... по лицу ее ходили блики, глаза искрились»[1,с. 320]. «Полюбилась лампа Кате – привык и Сеня наблюдать за девочкой, что-то нашептывающей, представляющей волшебное...» [1,с. 320]. Именно керосиновая, а не электрическая лампа, от которой всё «сияло и сияло»; девочке, вероятно, хотелось уйти от блеска, напоминавшего ей о каждодневной «работе» на солнцепеке.
Недолгой оказалась радость Кати и приютивших её Сени и Гали, которые гнали от себя тревожные мысли, «…каждый новый день втайне начиная с оборонной молитвы: Господи, пронеси!» [1, с. 313]. Душевные переживания героев перекликаются с состоянием природы, в которой ощутимы печаль, увядание, одиночество, безысходность: «началось ненастье с холодными дождями и длинными заунывными порывами северного ветра» [1, с. 317]. Здесь очевиден использованный автором приём параллелизма.
Одной из особенностей художественной манеры писателя является мета¬форическое осмысление природы, которая создает соответствующее настроение и подготавливает к восприятию последующих событий. Накануне приезда «горлохватов» за девочкой «…день всходил хмурым, солнце показалось и скрылось, с низовий потягивал пока слабый, но колючий северный ветерок» [1, с. 320], а когда Катю «…стремительно оторвали от Сени, не дав попрощаться» [1, с. 323], «порывы ветра становились все сильней и злей, и к ночи земля ходила ходуном» [1, с. 324].
У В.Г. Распутина ничего не бывает случайным. Символично и название дебаркадера – «Метеор». Подобно тому, с какой скоростью он движется, с какой стороны причаливает к берегу, жизнь так же стремительно проходит, поворачиваясь к людям то светлой, то тёмной стороной. На «Метеоре» приехали в деревню из города Сеня с Катей, на нём же и увезли девочку, которую бабка Наталья называла «метеворкой».
Продуманность видна и в выборе имён персонажей: Екатерина (Катя) в переводе с греческого - «чистая», может быть, поэтому её личико «являло ангельский лик»; Галина (Галя) - «ласковая»; Наталья - «родная»; Людмила (Люся) – «милая», поэтому и тянется к ним ребенок, как к родным и близким людям. Главного героя называют по-простому, по-детски - Сеня, хотя он достаточно взрослый человек. Его фамилия – Поздняков – тоже ¬«говорящая»: поздно «догадался», зачем пришли за Катей чужие мужики: «…Сеня мог бы догадаться… он и догадался почти… и все-таки продолжал хвататься за соломинку: не то, не то, это не может быть то…»[1, с. 321]. Есть в рассказе и прозвище в духе времени: «Правдея Фёдоровна, потерявшая свое имя Клавдея ещё в старые времена за пристрастие к правде, когда, выступая на собраниях с разоблачительными речами против начальства, она повторяла: «Я правду люблю» [1, с. 285]. Только «горлохваты», те, «кто любит идти напролом» [1, с. 321] , не имеют имён, но они им и не нужны.
Когда за Катей приехали двое из них, она вмиг повзрослела. Перед растерявшимся Сеней «…стояла другая, до неузнаваемости изменившаяся, девочка. Лицо ещё вздрагивало... но уже окаменевало… глаза затухли» [1, с. 322]. Она лучше Сени и Гали знает тех, кто её отыскал. «Она додумала, как до неё добрались: разыскали своим розыском тётю Люсю, пытали, пока не сказала...» [1, с. 323]. Ненадолго оттаяв у добрых людей, Катя уходит безропотной пленницей к разыскавшим её «хозяевам жизни». Она торопится уйти, спасая приютивших её людей от всег того, что могут сделать с ними посыльные Ахмета. Девочка оказывается в этом опытнее, чем деревенские жители — люди «…невинные и настоящей жизни, которая теперь взяла силу, не знают» [1, с. 293].
Об этом свидетельствуют поступки Сени Позднякова, в поведении которого многое неожиданно: в начале рассказа – это «человек бывалый» [1, с. 286], уважаемый односельчанами, а в конце он так теряется при виде «горлохватов», что впускает их в ограду, добровольно отдаёт им девочку и погружается в «нравственную полутьму»: «Сеня не помнил, как он воро¬тился домой… лежал без сна и, пытаясь защититься, натягивал на себя одеяло...» [1, с. 324]. Эта жизнь «одних… заставляет кидаться на людей, других в обморок кидает» [1, с. 302]. Происходящее в современном мире дико, ужасно и безысходно.
Своеобразен язык рассказа. Слова, употребляемые персонажами, эмоционально окрашены («в ужасе», «савраска»): с уменьшительно-ласкательными суффиксами («молоденькая девчушка»), диалектные («стельку», «талабан»), просторечные («метеворка», «деревушном чабадане», «дофунькалась», «откуль»), подчёркивающие местный колорит и индивидуальность героев. Частые диалоги (даже полилоги) представляют собой разговорную речь, непринуждённую, свободную, раскрывают характеры и внутренний мир персонажей.
Писатель использует метафоры («пасть теплохода»), олицетворения («ветер наддавал сильней, подталкивая в спины»), сравнения («точно волшебная злая пелена нашла на нее и сошла – перед ним стояла другая, до неузнаваемости изменившаяся девоч¬ка»), эпитеты («спокойный и властный тон», «недобрые люди»), лексические повторы («умница-разумница», «битье-колотье»), которые ярко выражают авторскую позицию. Усиливают выразительность речи и стилистические фигуры: риторические вопросы («Да кто сказал ему, что у нее недвижное, холодное лицо, затуманенное изнутри?», «Видит ли Бог?»): обращения («Сеня! Сеня! Сеня!», «Господи, что же это на свете делается?!»); умолчания («Умные, дураки...», «Мы не дураки»). Градация позволяет передать глубокие переживания, потрясения героев («сдавленно, страшно, чужеголосо выкрикивала»; «залаял кобель – зло, напористо, на чужого»). Распространена антитеза («нельзя было уйти от Гали и нельзя было оставаться», «она то прибавляла, то убавляла фитиль», многоэтажки «нахальные и одновременно сиротски печальные», «есть сильные и слабые, волки и овцы», «тушу твою везут, а душу везешь ты сам»).
Литература:
1. Распутин В.Г. Повести. Рассказы. Том 2. – М., 2004.
Г.Н. Николаева, старший преподаватель кафедры русской и зарубежной литературы Приднестровского государственного университета им. Т.Г.Шевченко (г.Тирасполь)
|
| |
| |
