| Дяловская | Дата: Четверг, 17.01.2013, 18:17 | Сообщение # 1 |
|
Полковник
Группа: Модераторы
Сообщений: 96
Статус: Оффлайн
| КОНЦЕПЦИЯ ХУДОЖНИКА И ВОПРОС РЕАЛИЗАЦИИ ТВОРЧЕСКОЙ ИДЕИ В РАССКАЗАХ К.Г.ПАУСТОВСКОГО «СТАРЫЙ ПОВАР» И «КОРЗИНА С ЕЛОВЫМИ ШИШКАМИ »
В рассказах «Старый повар» (1940) и «Корзина с еловыми шишками» (1953) К.Г. Паустовский, по мнению исследователя Г. Трефиловой, «предпочитал брать в союзники случай, совпадение, редкостное стечение обстоятельств… События по преимуществу необычные, и люди, выходящие из ряда вон, составляют основной предмет изображения» [5, с. 84]. Неповторимость этим рассказам придает сочетание ярких образов и картин с лиричностью повествования, а также решение поставленных автором художественных задач.
Отказавшись от изложения важнейших фактов жизни и творчества художника, К.Г. Паустовский на основе немногих данных, значительных с его точки зрения, но не всегда существенных для историка литературы, создаёт эмоционально ёмкий, многозначный, лирико-обобщённый и в то же время человечески конкретный образ художника, в котором органически сливаются своеобразие личности, характерный колорит судьбы и особенности творческой деятельности. Всё это позволило писателю показать в рассказах черты прекрасной человечности, которые проявились в жизни и творениях художника.
В рассказах «Старый повар» и «Корзина с еловыми шишками» повествуется об отдельных этапах и событиях жизни героев. Автор не ставит перед собой цель – создать целостную панораму жизни. При этом он иногда вводит в ткань повествования наряду с подлинными вымышленные эпизоды жизни героя, на основе которых читатель может самостоятельно воссоздать его облик. Исследователь Д.К. Царик считает, что К.Г.Паустовский «силой своего творческого воображения создаёт такие ситуации или эпизоды, которые… охраняя впечатление достоверности, позволяют воспроизвести эмоционально-насыщенный, живой и трепетный облик мастера культуры, удовлетворяющий требованиям художественной правды» [7, с. 107].
Написанные в разные годы, эти рассказы подчёркивают неизменный интерес К.Г.Паустовского к проблеме творчества. Образ творца в них, с одной стороны, – социально ориентированная личность, человек, забывающий подчас о себе ради блага других людей, призванный своим творчеством облегчить их нелегкую долю, а с другой – создатель чистого искусства, посвятивший себя поиску глубинной гармонии мира, сокрытой от взора простых смертных, силой своего гения способный проникать в сокровенные тайны мироздания.
Писатель создаёт в произведениях обобщенно-символические образы творцов. Так, Мария из рассказа «Старый повар», пригласив незнакомца в дом, не могла не бросить на него хотя бы мимолетного взора. Однако портрет незнакомца, данный глазами этой девушки, хотя и содержит описание некоторых деталей его костюма, но не идёт дальше этого: «При свече Мария увидела худого маленького человека. Он был одет с изяществом и простотой – огонь свечи поблескивал на его чёрном камзоле, хрустальных пуговицах и кружевном жабо. Он был ещё очень молод, этот незнакомец. Совсем по-мальчишески он тряхнул головой, поправил напудренный парик, быстро придвинул к кровати табурет, сел…» [3, с. 536]. Напудренный парик красноречиво указывает на принадлежность героя миру искусства, а молодость и благородство заставляют ожидать чего-то необыкновенного.
Чрезвычайно важным, по мнению К.Г.Паустовского, является воздействие произведения искусства на душу человека. Этим объясняется в рассказах писателя трансформация характеров героев, которая происходит в результате пережитого ими душевного потрясения, духовного порыва, круто изменившего казавшиеся незыблемыми устои жизни. Д.К. Царик называет это «лирической кульминацией», «насыщенным мгновением, обладающим способностью преображать внутренний мир героя» [7, с. 41]. Она наступает не только благодаря созерцанию шедевра искусства, но и в результате общения обыкновенного человека с творцом.
Таким героем является тонко чувствующая поэтичная натура, незаурядность которой раскрывается под воздействием великих творений мастера. В этом плане характерен рассказ «Корзина с еловыми шишками». Его героиня – Дагни Педерсен – из бедной семьи лесника, и ей был уготован путь – идти по стопам своих родителей. Устами дядюшки Нильса автор описывает наиболее вероятные варианты судьбы Дагни – «скуповатый и скучный муж», «работа продавщицы в деревенской лавке», «служба в одной из многочисленных пароходных контор в Бергене» [4, с. 470].
Природные задатки девочки, как и у тысяч её сверстников из простых семей норвежской провинции, так и остались бы нераскрытыми, если бы не случилось чудо: случайная встреча восьмилетней Дагни с известным композитором в лесу и потрясение, испытанное Дагни от музыки великого Грига, изменившее всю её жизнь. Решающую роль при этом сыграла личностная направленность шедевра искусства. Когда зазвучали первые аккорды музыкальной пьесы, написанной Григом к восемнадцатилетию Дагни, «…она ничего не слышала. Внутри у неё шумела буря. Потом она услышала, как поёт ранним утром пастуший рожок… Мелодия росла, подымалась, бушевала, как ветер… Дагни почувствовала порыв воздуха, исходивший от музыки, и заставила себя успокоиться… Дагни плакала, не скрываясь, слезами благодарности… В наплыве звуков вдруг возник знакомый голос. “Ты – счастье, – говорил он. – Ты – блеск зари”» [4, с. 473].
«Лирическая кульминация» создаётся под воздействием желания, затаённой надежды людей пережить небольшое чудо в своей жизни, не баловавшей их радостями. Так, перед глазами слепого старика-повара («Старый повар») оживают незабываемые мгновения его далёкой молодости, а изумлённой Дагни («Корзина с еловыми шишками») открывается неведомый ей прежде, но такой прекрасный мир.
Произведение искусства как никакое другое творение человеческих рук создает эмоциональное ощущение красоты. Повышенную лиричность повествованию в рассказах К.Г. Паустовского придаёт, по мнению Е.А. Алексанян, «своеобразие художественной детали, вкрапление в сюжетику персонажей, предметов, имеющих отношение к искусству (стеклянный рояль, стихотворение гениального поэта или легенды о великих артистах) – вообще обилие искусства, культ его» [1, с.133].
В рассказе «Старый повар» перед нами убогое жилище умирающего повара. Простая сторожка в саду, в ней – грубый стол, фаянсовая посуда. Всё обыкновенно. Однако рассказ построен на особо подчёркнутом контрастном сочетании простоты и необыкновенности: «Всё убранство сторожки составляли кровать, хромые скамейки, грубый стол, фаянсовая посуда, покрытая трещинами, и, наконец, клавесин – единственное богатство Марии» [3, с. 535]. Именно клавесин – символ красоты – придаёт повествованию атмосферу необычности. В рассказе «Корзина с еловыми шишками» в такой же простой лесной избушке, сев за рояль, приступает к сочинению музыки для Дагни Педерсен композитор Эдвард Григ.
Облагораживающее и очаровывающее воздействие искусства на человеческую душу показано в рассказах в тесной связи с простой жизнью, когда осуществляется единство земного и возвышенного. Неожиданно для героев жизнь обретает сказочный облик, и глубоко символично, что именно музыкант становится олицетворением чудотворной роли искусства.
Музыкальное сочинение является результатом вдохновения творца, свободного от общественных настроений и поклоняющегося лишь музе искусства. Его произведение нельзя переложить не только на словесный, но и на нотныйтекст: «…невозможно, конечно, передать музыку словами, как бы ни был богат наш язык» [4, с. 469].
Исполнение музыки – всегда результат экспромта и вдохновения. Под чарующим действием этих сил играет на клавесине Моцарт в рассказе «Старый повар». Преисполнены вдохновения и музыканты оркестра в рассказе «Корзина с еловыми шишками», исполняющие музыку Грига в городском парке Христиании. Искусство гибнет от попыток объяснить его, и потому оркестранты не заглядывают в нотные записи концерта: «Несмотря на вечер, ни дирижёр, ни оркестранты не включили лампочек над пультами. Вечер был настолько светлый, что фонари, горевшие в листве лип, были зажжены, очевидно, только для того, чтобы придать нарядность концерту» [4, с. 472].
Музыку и природу романтики считали основными источниками гармонии, а заложенная в них ассоциативность роднила эти стихии между собой.
В рассказе «Старый повар» музыка Моцарта наполняет ночной зимний сад весенним теплом и светом: «На старых ветках распускаются белые цветы, по-моему, это цветы яблони, хотя отсюда, из комнаты, они похожи на большие тюльпаны. Вы видите: первый луч упал на каменную ограду, нагрел её, и от неё подымается пар. Это, должно быть, высыхает мох, наполненный растаявшим снегом. А небо делается всё выше, всё синей, всё великолепнее, и стаи птиц уже летят на север над нашей старой Веной. – Нет, сударь, - сказала Мария незнакомцу, - эти цветы совсем не похожи на тюльпаны. Это яблони распустились за одну только ночь. – Да, - ответил незнакомец, - это яблони, но у них очень крупные лепестки» [3, с. 538]. Высокому искусству соответствует сказочная природа. Так, благодаря ассоциативности рассказ «Старый повар» обретает характер волшебной сказки. Мистику происходящего в этом произведении усиливает контраст между окружающей героев реальностью и тем, что они видят в грёзах под влиянием музыки: старая сторожка, старый пес, мокрый снег на улице, а герои видят небо, «прозрачное, как синее стекло» [3,с. 537]. К волшебной сказке отсылает и слово «заколдованный»: «…незнакомец сидел у клавесина, не двигаясь, как будто заколдованный собственной музыкой» [3, с. 538].
Символично место происходящих событий: сад и парк олицетворяют собой синтез природы и искусства. Вместе с тем сад – это место, в котором суровые законы реального мира утрачивали свою силу. В рассказе «Корзина с еловыми шишками» этим объясняется то, что выход Дагни из городского парка символизирует конец чудодейственной силы музыки: «Дагни встала и быстро пошла к выходу из парка… Она шла по пустынным улицам… Сумрак ночи ещё лежал над городом» [4, с. 476].
Чувство ностальгии, свойственное атмосфере садов и парков, связано с противопоставлением их дикой природе. Вот почему детство Дагни проходит в лесах под Бергеном, а возвратившая её в далёкое прошлое музыка Грига звучит в городском парке Христиании. В рассказе «Старый повар» сад навевает на старого человека воспоминания о молодости. Этим продиктовано его последнее желание, обращённое к ночному посетителю ветхой сторожки: «Я хотел бы ещё раз увидеть Марту такой, какой я встретил её в молодости. Увидеть солнце и этот старый сад, когда он зацветёт весной» [3, с. 537]. Музыка Моцарта трансформирует это желание: «Я вижу, сударь! – сказал старик и приподнялся на кровати. – Я вижу день, когда я встретился с Мартой и она от смущения разбила кувшин с молоком…» [3, с. 539].
В этих рассказах ярко выраженная идеализация отношений творца с окружающим его обществом. Творец изначально знал своё предназначение и был уверен в правильности сделанного им выбора, а один-единственный случай, эпизод, раскрывший масштаб его дарования, представлен как яркое воплощение всего жизненного пути.
Таков концерт Моцарта в избушке старого повара. Потрясение, испытанное Марией и стариком-поваром, – это пример того, как воспринимали музыку Моцарта его современники, поэтому заключительные строки рассказа становятся символическими: «Мария отступила от кровати и низко, почти касаясь коленом пола, склонилась перед великим музыкантом» [3,с. 538]. Эпитет «великий», повторяющийся и в характеристике Эдварда Грига в рассказе «Корзина с еловыми шишками» («волшебник и великий музыкант»), убеждает в том, что герои этих произведений уже при жизни испытали всю полноту счастья и сами осознали это. «Я видел жизнь, - говорит Григ, - Что бы тебе ни говорили о ней, верь всегда, что она удивительна и прекрасна. Я старик, но я отдал молодёжи жизнь, работу, талант. Отдал всё без возврата. Поэтому я, может быть, даже счастливее тебя, Дагни» [4, с.469].
Магическая власть творца достигает своего апогея лишь в том случае, если он – гений. Моцарт в рассказе «Старый повар» соглашается быть исповедником, которому старик раскрывает всю свою душу. Композитор исповедует умирающего по законам добра и высшей справедливости: «Так вот, Иоганн Мейер, - сказал незнакомец и положил ладонь на слепые глаза старика, - вы невинны перед людьми. То, что вы совершили, не есть грех и не является кражей, а, наоборот, может быть зачтено вам как подвиг любви» [3, с.537]. Власть искусства оказывается сильнее и значительнее власти религии. Исполняя последнее желание умирающего, Моцарт делает то, что священнику оказалось бы не под силу: возвращает старика в чудесные мгновения молодости.
Герои рассказов К.Г.Паустовского – деятели искусства – дарят свои творения незнакомым для них людям, открывают неведомый им ранее мир прекрасного. Объяснение этого дара творца получает идеалистическое толкование. Литературовед В.И. Хрулев считал, что «…поэт мог приобщиться к абсолюту через своё “я” посредством субъективного переживания. Если человек сможет отказаться от всех побуждений и влияний на него со стороны, отвлечётся от всего незначительного, то он постигнет голос своего духовного “я”…» [6, с. 30]. Так, в рассказе «Старый повар», когда Моцарт «заиграл… необыкновенная бледность покрыла его лоб, а в потемневших глазах качался язычок свечи» [3, с. 537].
От соприкосновения с шедеврами искусства и их авторами – Моцартом и Григом – герои рассказов «Старый повар» (умирающий старик и Мария) и «Корзина с еловыми шишками» (Дагни и Нильс) испытывают потрясение.
Несмотря на то, что романтический конфликт в этих произведениях не разрешается (дальнейшая судьба Марии и Дагни остаётся неизвестной) и звучит грусть, в них всё-таки счастливые развязки. Так, бурю противоречивых чувств испытывает в финале рассказа «Корзина с еловыми шишками» Дагни. Она одновременно и скорбит по Григу, и ликует от новых, неведомых ей прежде ощущений: «Он умер! – думала Дагни. – Зачем? Если бы можно было увидеть его! Если бы он появился здесь! С каким стремительно бьющимся сердцем она побежала бы к нему навстречу, обняла бы за шею, прижалась мокрой от слез щекой к его щеке и сказала бы только одно слово: “Спасибо!.. За то, что вы не забыли меня. За вашу щедрость. За то, что вы открыли передо мной то прекрасное, чем должен жить человек”» [4, с. 473].
Проанализированным рассказам К.Г.Паустовского присущи следующие художественные особенности:
1)дегероизация главного персонажа. Даря тепло души и очарование своего воображения, герои нисколько не стремятся выделиться среди людей. Их отличает скромность, поэтому в своих добрых делах они предпочитают не называть своё имя. Моцарт в рассказе «Старый повар» на протяжении всего произведения выступает в качестве незнакомца и называет своё подлинное имя лишь в финальной сцене. Также в финале рассказа «Корзина с еловыми шишками» Дагни узнаёт, кем в действительности был её случайный попутчик, встреченный в детстве в лесах под Бергеном.
Герои рассказов К.Г.Паустовского ведут жизнь обычных людей: «Всё, что могло приглушить звуки, - ковры, портьеры и мягкую мебель – Григ давно убрал из дома. Остался только старый диван. На нём могли разместиться до десятка гостей, и Григ не решался его выбросить. Друзья говорили, что дом композитора похож на жилище дровосека» [4, с. 468]. Такая сознательная дегероизация главных персонажей помогает К.Г.Паустовскому подчеркнуть исключительность их таланта.
2) символика. Незначительная, на первый взгляд, деталь обретает лиричность, становится символом по мере развертывания сюжета. Такова корзина с еловыми шишками из одноименного рассказа. Сначала трудно предположить, что тяжелая корзина, которую несет Григ, приобретёт к концу повествования глубокую символичность: маленькой Дагни композитор помог донести до дому тяжёлую корзину, а взрослой девушке он помогает нести тяжкое бремя жизни, поддерживая в ней стремление пробиваться навстречу светлому будущему.
Определенное символическое значение имеют оттенки цвета. Например, изменение цвета ночного неба («ночь из чёрной сделалась синей, а потом голубой») в рассказе «Старый повар» призвана показать умирающему старику, что его жизнь не прошла напрасно, она была по-своему прекрасна, и о нём будут вспоминать.
3) психологический параллелизм. Он соотносит мироощущение человека с определенным явлением, состоянием природы. В рассказе «Корзина с еловыми шишками» благополучие судьбы Грига передаётся через тихие пейзажи: «Падавший снег останавливался и повисал в воздухе, чтобы послушать звон, лившийся ручьями из дома» [4, с. 469].
4) антропоморфизм. Он придает тексту высокую поэтическую образность, так как наделяет неодушевлённые вещи и явления качествами живого организма. В рассказе «Корзина с еловыми шишками» море «лежало в глубоком сне, без единого всплеска» [4, с. 474]; «пароходы весь день покрикивали в открытые окна» [4, с. 470].
В рассказе «Старый повар» «клавесин был такой старый, что струны его пели долго и тихо в ответ на всё возникавшие вокруг звуки. Повар, смеясь, называл клавесин «сторожем своего дома». Никто не мог войти в дом без того, чтобы клавесин не встретил его дрожащим, старческим гулом» [3, с. 535].
При всей своей устойчивости антропоморфический образ передаёт и перемены в мировосприятии героев. Прежние, присущие ему свойства в таком случае многократно усиливаются: «Тихо проскрипела педаль, и клавесин запел торжественно, как будто пел не он, а сотни ликующих голосов» [3, с. 538].
5) «межчувственные ассоциации». Романтичность стиля рассказов К.Г.Паустовского обусловлена своеобразием художественного мышления писателя и характеризовалась предельной обостренностью возвышенных этических и эстетических эмоций, даром поэтического воображения. Писатель с помощью метафор, эпитетов, сравнений, метонимий выражал «межчувственные ассоциации», которые являлись результатом сложного взаимодействия всех видов человеческой чувственности – слуховой, зрительной, осязательной.
Среди «межчувственных ассоциаций» можно выделить следующие:
а) звуко-осязательные («Мелодия била в лицо прохладными брызгами» [4, с.473]);
б) звуко-визуальные («От мелодических волн на облаках появилась легкая рябь» [4, с. 473]; «…Быстрый звон рассыпался по сторожке, как будто на пол бросили сотни хрустальных шариков» [4, с. 537]; «Темнота стояла плотно и тихо, чуть слышно перешептываясь с листьями и дождевыми каплями» [3, с. 537]);
в) чувственно-визуально-звуковые («Белые и черные клавиши, убегая из под крепких пальцев Грига тосковали, смеялись, гремели бурей и гневом» [4, с.468]);
г) цвето-звуковые («Цветы испускали тонкий звук, будто в каждом была заложена маленькая струна [4, с. 386]).
Почти во всех приведённых примерах присутствует элемент музыкального восприятия. Н.А.Корзина пишет: «Как известно, музыка обладает наименьшей предметной определённостью, обобщённостью образа… Именно межчувственные ассоциации являются первичным чувственным материалом для построения художественного образа в музыке как образа объективной действительности» [2, с. 28]. Они делают возможным взаимодействие и взаимовлияние искусств, являясь тем связующим звеном, при помощи которого осуществляется перевод эстетической информации с языка одного искусства на язык другого.
Литература:
1. Алексанян Е.А. К.Паустовский-новеллист. – М., 1969
2. Корзина Н. А. Специфика художественного образа в прозе Т. А. Гофмана // Романтизм. Открытия и традиции: сборник научных трудов / Под ред. Тарасова Л. В. – Калинин, 1988
3. Паустовский К. Г. Собрание сочинений в восьми томах. Т. 6. – М., 1969
4. Паустовский К. Г. Собрание сочинений в восьми томах. Т. 7. – М., 1969
5. Трефилова Г. Паустовский – мастер прозы. – М., 1983
6. Хрулев В. И. Романтизм как тип художественного творчества. – Уфа, 1985
7. Царик Д.К. К.Паустовский: очерк творчества. – Кишинев, 1979
Николаева Г.Н., старший преподаватель кафедры русской и зарубежной литературы Приднестровского государственного университета им. Т.Г. Шевченко (г. Тирасполь)
|
| |
| |
