| gesl | Дата: Пятница, 24.02.2012, 18:49 | Сообщение # 1 |
|
Генерал-лейтенант
Группа: Модераторы
Сообщений: 320
Статус: Оффлайн
| “ ПРИДУМЫВАЛ ЗАДАЧУ ДО РАССВЕТА…”
Дмитрию Набокову было 77 лет.
Дмитрий Набоков - единственный сын великого писателя Владимира Владимировича Набокова и его жены - литератора Веры Евсеевны Слоним.
Ушел из жизни представитель одной из самых достойных и славных фамилий России.Сын великого писателя, без которого немыслима мировая литература прошлого века и внук одного из благороднейших людей нашей страны - аристократа - гуманиста Владимира Дмитриевича Набокова, - ставшего одним из первых жертв зарождающегося в Европе фашизма.Вот уж кем должна бы гордиться Россия!
У нас есть шахматы с тобой.
Шекспир и Пушкин.
С нас довольно.
Владимир Набоков.
Интерес и уважение к шахматам у петербуржцев, должно быть, заложены генетически. После переноса столицы из Москвы на берега Невы Петр Первый содействовал распространению королевской игры на ассамблеях. В просвещенный век Екатерины II шахматы стали весьма популярны среди ее фаворитов и вельмож. Большим поклонником интеллектуальной игры на 64-х клетках был Григорий Потемкин. Недаром Гавриил Державин писал о светлейшем князе:
Одной рукой он в шахматы играет,
Другой рукой народы покоряет.
Первый официальный шахматный клуб был открыт на Гагаринской улице в особняке известного мецената и литератора, издателя журнала “Русское слово” графа Г. Кушелева- Безбородко в 1853 году. Тогда “Санкт – Петербургские Ведомости” писали: “Игра в шахматы возбуждает в наше время живейший интерес повсюду тем приятнее видеть, что отечество наше и в этом не хочет отставать от других просвещенных стран…
Не мог пройти мимо этого увлечения петербуржец, и по духу, и по рождению,- один из крупнейших литераторов ХХ –го века Владимир Набоков.
Любовь к шахматам писатель пронес через всю свою большую и непростую жизнь. В детские и юношеские годы он с удовольствием играл с отцом, с товарищами по Тенишевскому училищу . Счастливая Вселенная набоковского детства, без труда узнаваемая в большинстве его произведений, была до краев наполнена самыми разнообразными занятиями : стихи и бабочки, иностранные языки и живопись, теннис и бокс…И все же шахматам суждено было сыграть особую роль и в судьбе Набокова и в судьбах его героев.
Одноклассник Набокова Олег Волков (также впоследствии ставший
писателем) вспоминал : “ И в теннис нас всех обыгрывал, и в шахматы. За что бы ни брался ,поражал всех своей талантливостью.”А ведь среди соучеников Лоди ( так на английский манер называли Володю и в петербургском доме на Морской и в имении Рождествено) было немало дарований, впоследствии прославивших свою “альма матер”,назовём хотя бы двоих: поэт Осип Мандельштам и физиолог Евгений Крепс.
И, в дальнейшем Набоков не забывал любимую игру, сражаясь за доской и дома , и у друзей, и даже 15 апреля 1919 года на палубе греческого судёнышка, увозившего его от родных берегов , как оказалось, навсегда. Куда бы не забрасывала судьба эмигранта- в Кембридж, Берлин, Париж, США или Швейцарию- тоску по утраченной родине старался притупить он с помощью таинственных деревянных фигурок, в которых находил “огонь, хватку, счастье”. Был Набоков и в числе участников сеанса одновременной игры, который проводил в одном из берлинских кафе реформатор шахмат Арон Нимцович, довелось ему сражаться в сеансах и против самого чемпиона мира Александра Алехина.
. Ещё в 20-е годы в Берлине Владимир Владимирович начал составлять задачи для шахматных разделов газет. Причем, если практической игре он уделял больше внимания в молодости, то возвышенный интерес к созданию композиций сохранил до последних дней своей жизни.
Характеризуя в какой-то мере свой собственный прототип – героя « Дара » - Федора Годунова-Чердынцева, он писал: « Не только отменно разбираясь в задачах, но будучи в высшей мере одарен способностью к их составлению, он в этом находил и отдых от литературного труда и таинственные уроки. Как литератору эти упражнения не проходили ему даром ». Таким образом, Набоков считал составление задач не только формой своеобразного интеллектуального развлечения, но и занятием, полезным для развития творческой фантазии.
Что же привлекало мастера слова именно в шахматной композиции? Ответим вновь цитатой из “Дара”: “ Его утомляла и бесила дисгармония между невыносливостью его шахматной мысли в процессе борьбы и тем восклицательным блеском, к которому она порывалась. Может показаться, что при таком идеализированном подходе утрачивается элемент спортивной состязательности, cтоль привлекательной для большинства любителей шахмат. Но это не совсем так. На смену спору двух интеллектов приходит борьба с сопротивлением материала – побочными решениями. Такое творчество сродни работе скульптора, но Набоков находит, конечно, иную, литературную аналогию: “Для него составление задачи отличалось от игры приблизительно так, как выверенный сонет отличается от полемики публицистов”.
Впервые в мировой литературе Набоков дал описание творческого акта создания шахматной задачи: « Начиналось с того, что вдали от доски ( как в другой области – вдали от бумаги) вдруг от внутреннего толчка, неотличимого от вдохновения поэтического, ему является диковинный способ осуществления той или иной задачной идеи … или идеи вовсе новой ».
В своих воспоминаниях об отце сын писателя Дмитрий Владимирович подчеркивал: « Он часто придумывал эти миниатюры в уме, без всякой доски, говоря, что она только сковывает фантазию. Хотя это не очень удивляет, зная, какие цирковые фокусы он проделывал, когда мгновенно подсчитывал без бумаги сумасшедшие числа или составляя в уме крестословицы ».
Писатель постоянно подчеркивал эмоциональную связь литературного творчества и композиции. Более того, он стремился чисто шахматными средствами передать чувства, более привычной сферой выражения которых , является лирическая поэзия.
Я не писал законного сонета,
хоть в тополях не спали соловьи,
но, трогая то пешки, то ладьи,
придумывал задачу до рассвета.
И заключил в узор ее ответа
всю нашу ночь, все возгласы твои,
и тень ветвей, и яркие струи
текучих звезд, и мастерство поэта.
Я думаю, испанец мой, и гном,
и Филидор — в порядке кружевном
скупых фигур, играющих согласно, —
увидят все, — что льется лунный свет,
что я люблю восторженно и ясно,
что на доске составил я сонет.
Еженедельник «Наш мир». Берлин. 30 ноября 1924 года.
Эти волшебные строчки из « шахматного » сонета Набокова, посвященного его будущей жене Вере Слоним, сближают древнюю игру с высокими жанрами искусства больше, чем самая замечательная шахматная партия. Большинство историков литературы придерживаются мнения, что супруга Набокова “выиграла чемпионат среди писательских жен -- была критиком, секретарем, переводчиком, слушательницей, литагентом, редактором, душеприказчиком”. К этому перечню обязанностей, добровольно взятых на себя Верой Евсеевной, надо добавить еще и постоянное партнерство в шахматной игре. Набоков считал ее “своим двойником, человеком, созданным по одной с ним мерке очень постаравшейся судьбой”.
.за то, что, радости синоним,
сияет солнце без конца,
чертами своего лица
напоминая Веру Слоним
Иосиф Бродский.
Женитьба на еврейке была для выходца из столь аристократической семьи принципиальным поступком. Впрочем, отец писателя – известный либерал и гуманист, профессор уголовного права и один из основателей партии кадетов – Владимир Дмитриевич Набоков всю жизнь боролся с юдофобией и погиб от руки экстремиста – черносотенца в 1922 году в Берлине. За корреспонденции, в которых резко осуждалась антисемитская направленность скандального дела М.Бейлиса, он в 1913 году даже привлекался к суду. В этом плане Владимир был сыном своего выдающегося отца. Лучшим другом Лоди в Тенишевском училище был всеобщий любимец Самуил Розов. Их объединяла и любовь к поэзии, и восхищение А.П. Чеховым, и. как тонко отметил писатель Борис Носик, “раннее ощущение мистической тайны, скрытой за поверхностью жизни”. Розов ( впоследствии уехавший в Израиль) вспоминал, что они еще в юности обсуждали с Набоковым проблемы сионизма, , а в письме, направленном старому другу более, чем полвека спустя, звучит искреннее уважение толерантными взглядами будущего писателя:
” Классификаций для тебя не существовало - Кянджунцев , арменин, Розов, еврей, Неллис, немец. Ты различал людей только в соответствии с их индивидуальными особенностями, а не по каким бы то ни было ярлыкам”. Бывали случаи, когда Набоков просто выходил из комнаты, обрывая собеседника на полуслове, почувствовав в его взглядах какой-нибудь антисемитский душок.
Блестяще образованная Вера Слоним (устами героини романа “Дар” – Зины) пророчески оценила предстоящую роль своего мужа в русской литературе: “ Я думаю, ты будешь таким писателем, какого еще не было, и Россия будет прямо изнывать по тебе,- когда слишком поздно спохватится…”
Литературные произведения писателя плотно населены шахматными образами. Достаточно упомянуть знаменитый роман « Защита Лужина », посвященный драматической судьбе шахматного маэстро. Набоков говорил, что этот роман, в сущности,- подробное описание одной шахматной партии и его даже можно попытаться расшифровать. Нет сомнения , что эта книга, сама “теплая”,по определению самого автора –лучшее произведение о постижении тайны шахматного творчества и психологии профессионального шахматиста во всей мировой художественной литературе.
Ряд критиков оценивали фигуру Лужина чуть ли ни как пародию на фанатиков- шахматистов. Конечно, герой романа – лицо собирательное и вымышленное. Создавая этот образ, Набоков прибегает к гротеску и гиперболе. Он подчеркивает несоответствие между формой и содержанием яркой творческой личностью и неуклюжей оболочкой внутренней силой и внешней беспомощностью. С таким противоречием постоянно приходится сталкиваться и в педагогической деятельности и в обычной жизни.
Детство Лужина во многом напоминает юные годы самого автора, а начало карьеры заставляет читателя вспомнить о стремительном взлете на шахматный Олимп первого русского чемпиона мира Александра Алехина. При этом часто ссылаются на сходство названия романа “Защита Лужина” и гипермодернистским дебютным началом, известным под именем “Защита Алехина”. Прочили в прототипы героя произведения и известного гроссмейстера и острослова Савелия Тартаковера. Подобные параллели весьма условны. Лужин – человек однобокий, живущий в призрачном, иллюзорном мире. Его узко направленная одаренность делает героя романа несчастным, неприспособленным к жизни вне шахматной доски, и , в финале приводит Лужина к душевной болезни и самоубийству.
Совсем иными были реальные персоналии шахматной истории двадцатых годов прошлого века. Ростовский гроссмейстер С.Тартаковер, выпускник венского университета, доктор права, блестящий журналист, легендарный лейтенант Картье из организации “Свободная Франция” явно не вписывается в образ Александра Лужина. Вряд ли прототипом героя романа мог быть и блестяще образованный полиглот, криминалист и доктор обоих прав Александр Алехин.
Тайна творчества- важнейшая тема в произведениях писателя. Если в романе “Дар”, Набоков освещает момент зарождения поэтического начала в душе человека, то в “Защите Лужина”, он постигает загадку шахматного творчества- “занятия ничем утилитарно неоправданного”, но “божественного”.
Загадочный почерк Набокова – шахматиста и Набокова – писателя удивительно схож. « Всякий творец – заговорщик ; и все фигуры на доске, разыгрывая в лицах его мысль, стояли тут конспираторами и колдунами. Только в последний миг ослепительно вскрывалась их тайна ».
Будущим поколениям читателей предстоит разгадать ещё не мало тайн, скрытых в произведениях великого мастера.
Сегодня трудно представить, что совсем недавно жизнь и творчество замечательного поэта и писателя, одинаково блестяще писавшего на русском и английском языках, Владимира Владимировича Набокова оставались “terra incognita” для абсолютного большинства читателей бывшего СССР . И здесь шахматы сыграли в судьбе Набокова почти мистическую роль. Они прорвали цензурную блокаду и вернули имя и творчество писателя на его историческую родину.
Пионером этого благородного дела довольно неожиданно стал журнал “64 — Шахматное обозрение” (главный редактор А. Карпов и зам. главного редактора А. Рошаль). В августе 1986 года журнал опубликовал две страницы из романа — воспоминаний “Другие берега”, в которых Набоков рассказывает о своем излюбленном занятии — составлением шахматных задач, а летом 1988 года прогрессивный ленинградский журнал “Аврора” опубликовал материал Н. Толстой и Г. Несиса “Тема Набокова”, в котором, после краткой биографии автора “Лолиты”, были приведены три шахматных сонета и три шахматные композиции великого писателя.
Попробуем расшифровать строки из самого загадочного сонета Владимира Набокова, опубликованного в берлинском еженедельнике:
В ходах ладьи — ямбический размер,
в ходах слона — анапест. Полутанец,
полурасчет — вот шахматы. От пьяниц
в кофейне шум, от дыма воздух сер.
Там Филидор сражался и Дюсер.
Теперь сидят — бровастый злой испанец и
гном в очках. Ложится странный глянец
на жилы рук, а взгляд — как у химер.
Вперед ладья прошла стопами ямба.
Потом опять — раздумие. “Карамба,
сдавайтесь же!” Но медлит тихий гном.
И вот толкнул ногтями цвета йода
фигуру. Так! Он жертвует слоном,
волшебный шах и мат в четыре хода.
В какой кофейне мог сражаться создатель французской комической оперы, некоронованный шахматный чемпион ХVIII века Франсуа Андре Филидор? Конечно, в знаменитом парижском кафе «Режанс». Открытое в 1718 году, оно в течение почти двух столетий было центром шахматной Европы.
Среди завсегдатаев своеобразного шахматного клуба были Вольтер, Ж.-Ж.Руссо, Д. Дидро, а позднее и Б.Франклин, М. Робеспьер, Наполеон Бонапарт. Бывали там и наши соотечественники. Одним из сильнейших игроков считался И.С. Тургенев. Здесь проходил его матч с польским мастером Л. Мачуским. В конце ХIХ века в кафе выступал и сам М.И. Чигорин. Какие великие и разные имена!
Но нет среди них упомянутого в сонете Дюсера. Кого имел в виду Набоков, знаменитый литературный выдумщик, и мистификатор?
Первый кто приходит на ум,- это учитель Филидора - Сир де Легаль (1702-1792). Однако рискнем предложить иную гипотезу.
Известно, что в 1782 году будущий русский император Павел и его супруга Мария Федоровна побывали во Франции с неофициальным визитом. Чтобы избежать всяческих протокольных условностей, сын Екатерины Великой путешествовал по Европе инкогнито под псевдонимом граф Северный. Далее процитируем «Библиографию», изданную в Париже в 1864 году: «Летом 1782 года в кафе «Режанс» зашел невзрачный господин маленького роста и стал наблюдать за одним из шахматных поединков.
Неизвестный гость указал на лучший, по его мнению, ход и, встретив возражения, заключил пари на луидор. Выиграв свою ставку, он отдал золотой оторопевшему лакею и молча удалился. Только тут присутствующие догадались, что щедрым гостем был не кто иной, как наследник русского престола Павел».
Почему же Дюсер? Может быть, это своеобразная аббревиатура: «де» или «дю» перед фамилией во французском языке указывает на дворянское происхождение, а «сер» - первый слог от «serenissime» (светлейший) или даже «сир» (государь).
Что ж, пусть над этим историческим ребусом поломают головы наши читатели.
В 1970 году в США вышел сборник «Poems and Problems ». Рядом с привычными для поэтического сборника рифмованными столбцами наш взгляд неожиданно наткнется на, казалось бы, по ошибке попавшие сюда черно-белые клетчатые диаграммы. Читателей, знакомых с творческим диапазоном Набокова, такое соседство не удивит.
Одна из самых ярких задач многогранного творца - позиция № 18, венчающая собой шахматный раздел в книге “Poems and Problems”относится к жанру, так называемых, “сказочных” композиций.
Сам Набоков в автокомментарии отметил эстетические достоинства этого шахматного чуда:
“Чувствуется какое-то магическое очарование в ретроспективных превращениях белой ладьи в черного коня, черной ладьи в белого коня и в сохранении симметричности в расположении фигур.
Я посвятил эту шахматную сказку великому русскому шахматисту Евгению Зноско-Боровскому по случаю двадцатипятилетия его шахматных побед”.
Действительно в этом маленьком шедевре все необычно: и задание и решение.
Белые: Крf5, Фf8, Лc7, Лc8.
Черные: Крd6, Фb8, Лe7, Лe8, d5.
Белые берут назад ход и ставят мат в один ход!
Решение: Белая пешка d7 на предыдущем ходу взяла черного коня на с8 и превратилась в ладью .
Обратный ход создает позицию (Белые: Крf5, Фf8, Лc7, d7. Черные: Крd6, Фb8, Лe7, Лe8, Кс8, d5), в которой у вернувшейся в игру белой пешки, возникает типично сказочный выбор пути: налево пойдешь ... прямо пойдешь ... направо пойдешь ...
Очевидно, что изначальная ситуация (когда пешка пошла налево) гибельна для белых. Следующим ходом черные берут с шахом ферзя и легко выигрывают партию (1. d7:c8Л?? Ле8: f8+). Действительно, налево пойдешь - голову потеряешь.
Вместо этого пешка d7 теперь бьет черную ладью на e8, становится конем и ставит, таким образом, мат черному королю: 1. d7:e8K X!
Геннадий Несис , старший тренер ФИДЕ,профессор.
Сообщение отредактировал gesl - Пятница, 24.02.2012, 18:49 |
| |
| |
