| litcetera | Дата: Суббота, 03.01.2015, 10:06 | Сообщение # 1 |
|
Генералиссимус
Группа: Администраторы
Сообщений: 1363
Статус: Оффлайн
| Бляха-муха! В пять утра надрывается мобильник, а он, Курт, кажется, только закрыл глаза. Так хотелось отлежаться, а раз в неделю даже бог отдыхает!
Звонит знакомая знакомой давней клиентки, что-то сорвалось у нее с переездом, позвонила подруге, а та и говорит, звони-ка этому – он выручит.
Позвонила, объяснилась, и сразу, видимо, вырубилась от нервов, потому что трубку даже не выключила. Такие они бабы – время протянула, проблему сбагрила, а он вставай ни свет ни заря.
Делать нечего – ехать далече, но в восемь утра Курт уже звонит в дверь – появляется заспанная дама в пижаме, а два ее отпрыска – в день переезда – еще переворачиваются в постелях с боку на бок. И, конечно, ничего не готово. Вот так люди меняют квартиру.
И жалеет тут же Курт, что согласился на паушальную оплату – здесь возни и возни, по часам надо было договариваться!
Предлагается кофе, а лучше бы что-нибудь существенное – со вчерашнего вечера не ел, и сел за руль натощак. Догадывается, что в связи с переездом не закупалась дама. Холодильник, наверное, пустой, ничего, зато легче таскать будет.
Заглядывает в комнату молодежи – мониторы, ноутбуки и штук пятьсот компьютерных журналов каждый ценой в пять евро, а что к переезду готовиться надо – это они в школе не проходили.
И посылает молодежь добыть коробки.
– А где взять-то? – недоумевают компьютерные недоросли. Все надо растолковывать:
– Да в ближайшем Lidl или Aldi поклянчте пустую тару.
Потом сажает, показывает, проверяет – руководит, в общем.
Ну, с богом! Переезжают. Да вот незадача – света нет. Хозяин ключ-то дал, да в отпуск укатил, и провода отключены – видимо, еще после предыдущего жильца. А щиток в подвале, и его, как известно, пальцем не откроешь.
Это для нас вами проблема, а для Курта только вопрос времени – и щиток открывается, и провода подсоединяются. Нигде Курт не учился, кроме школы, но фазы не перепутает.
Он свое дело туго знает… Профессия у него такая – переезжальшик, людям переезжать помогает.
Тут не только в один день перевезти людей, а надо, чтобы к вечеру они уже начинали жить. И перевезти, и расставить, и отключить, и подключить, и смонтировать, и починить, и в отоплении с прямой и обратной трубой разобраться...
Вот просит хозяйка второй замок поставить.
– Un momento!
Промахнулся на пару миллиметров, замок и не лезет, но с Куртом не зашуткуешь – трах по замку кулаком. И замок становится куда надо, и молчит в тряпочку, вот и вся недолга. Хозяйка только вышла за кофе, возвращается… то-то у нее глаза большие как ложки.
Он все так делает. Хватко и споро, некогда возиться – время-не-ждет. Кому надо очень красиво и изящно – вызовет краснодеревщика, а кому надежно и крепко, то – пожалуйста.
Он чужие проблемы решает, любит, когда люди радуются новому дому, как будто сам переехал.
И всегда один, только если уже совсем невмоготу таскать на этажи, берет в помощь пару бомжей. С Куртом не посачкуешь, парень он добрый, но и по шее надавать может.
А уж сколько попользованных посудных и стиральных машин с холодильниками в своей жизни пристроил – без счета. Просят хозяева, избавь нас от этого старья. Знает Курт, куда сдавать надо, но душа болит – добро пропадает, а пристроит агрегат – и радуется как ребенок. И денег не возьмет, просто счастлив, что взяли и пользуют.
От Фленсбурга до Фрайбурга ходит слух о летучем мастеровом, у которого соотношение цена/сервис самое выгодное. Вот потому-то, Курт и сам уже не помнит сколько, не меняется его мобильный номер. Уже штук десять моделей трубок сменилось, а номер все тот же.
А начиналось с того, что сосед в поселке попросил его, обалдуя, помочь с переездом. Курт не дурак, собрал веселую ватагу приятелей и в один присест перетащил соседа. Потом два дня гуляли на заработанное. И что удивило – ели-пили до отвала, а деньги еще и остались.
Не попробовать ли еще? Пару раз со своей компанией организовал такое же. Понравилось, втянулся, обрел местную известность, сладко жил, пока не влепила ему налоговая инспекция пендюлей вкупе со штрафами за незаконную деятельность. Пришлось стать порядочным и зарегистрироваться.
– Ну и как сейчас? – спрашиваю я.
– Да ничего, на жизнь остается, детям и внукам хватит.
Он знает, кажется, все понемногу о жилье и для жилья – и штукатурку, и жалюзи с окнами, и подвесные потолки. Вот показывает Курт, как угол пробкового пола выложить:
– Замеряешь отрезок, отрезаешь, накладываешь, треугольник переворачиваешь, и не знаю почему, он всегда становится по месту.
– А, – догадываюсь я, – подобные треугольники, – die ähnliche Dreiecke!
– Ну, я не такой ученый, как ты, я в школе больше девочками интересовался, но запомню, буду перед детьми хвастаться…
Правда, дети с Куртом живут только на каникулах, да раз в месяц на выходные, потому как пахать надо.
Когда-то жили все вместе.
Родители нудили – она из наших, хорошая девчонка, мы внуков хотим. А девчонка:
– Я тебе не подстилка, решай, что тебе нужно.
Ну, хорошая, так хорошая – каждому нужно, чтобы ему готовили и в постели понимали.
А работа все разъездная – кто чаем напоит, кто комбинезон застирает, кто отдохнуть даст, а приезжаешь домой – жена с подружками все лясы точит.
– Может, работать пойдешь, ты же все-таки geschulte Kauffrau!
– А что такое, нам уже не хватает?
Так и сам не заметишь, как остаешься один, только дети еще связывают.
Ну, один не один, есть еще добрые женщины на свете. Но жениться, чтобы потом делиться?
Разъезды влияют, готовит Курт неохотно и ресторациями с хорошей кухней не брезгует, особенно по вечерам с устатку.
И жалуется знакомый ресторатор – нашел чудное место в центре, вызвал специализированных людей, разберите, мол, мою любимую холодильную установку – еще от отца досталась, и соберите на новом месте.
Те походили вокруг – да она же не разборная!
– А как же ее установили? Она же вроде бы в двери не проходит...
– Понятия не имеем. Нас тогда еще на свете не было.
Эх, народец нынче хилый, – думает честолюбивый Курт, и не преминет себя показать – подгонит грузовик к окну, одолжит у друзей два домкрата, и стоит агрегат уже на новом месте, и тоже вроде бы не мог никуда пролезть.
Пьет ли Курт? А как же – одну минеральную воду. Вот совет от Курта. В пятницу, если очень хочется, можно принять на грудь 5-6 наперстков (для тех, кто не понимает – Курт как рабочий-аристократ пьет виски со льдом и без всякой содовой, иначе не тот вкус и быстро разбирает), а потом до понедельника – ни-ни! На утро ни за что не опохмеляться, но хорошо поесть горячего и мясного. А умный он потому, что без водительских прав быстро уйдет его бизнес на дно.
Курт – саарландец. Саарландец никогда не выпендривается, что он самый лучший. Тут многие знают, что их дедушки и бабушки в прошлом веке раза по четыре меняли паспорта, да и нередкие французские фамилии говорят, и подтверждаются семейными преданиями, что бежали когда-то сюда люди, спасаясь от Варфоломеевской ночи. Тут рукой подать, чтобы попробовать французскую кухню, и в ближнем приграничье немало французского народа говорит по-немецки. А уж французских вин… И пусть всем будет хорошо.
Над саарландским смеются. А по мне он не хуже, чем все прочие немецкие диалекты. И чем больше диалектов, тем интереснее. Вот Курт легко переключается с саарландского на hochdeutsch в зависимости от того, с кем говорит. Может и по-французски провякать.
Саарландец силен самодостаточностью. Чертовски нравится мне саарландское UNN, которое в зависимости от интонации и настроения может означать все на свете – привет, все OK, как отпуск, рад тебя видеть, жизнь идет, чудный денек, жив курилка? – можете добавлять от себя и не ошибетесь. Это UNN подчеркивает извечный оптимизм саарландца. Вот и Курт щурится:
– Ja, wir sind ein kleines Land. Unn? Dafür haben wir ein großes Herz.
– Ei jo! – традиционно-местно откликаюсь я, как новый земляк. Чувствуете мой акцент? Я – нет.
По статистике саарландец реже заболевает, но труднее выздоравливает. Потому как знает, надеяться ему не на кого.
Политические взгляды у Курта простые: Европарламент – бездельники, в политику идут одни болтуны. Не любит социальщиков и безработных, потому что он эту ораву за счет налогов кормит, и вообще всех левых, которые за народ и природу распинаются. Народ работать должен, а правительство ему прислуживать.
– Знаешь, для чего Америка эту кашу на Украине заварила? Чтобы поссорить Европу с Россией.
Нет, не соглашаюсь я, вот был я когда-то комсомольским секретарем с гордостью за одну шестую часть суши. А теперь я, как госпожа Меркель, о комсомольском прошлом забыл, и мне все равно, как большевики или ООН провели некогда границы. Лишь бы людей за это не убивали.
Синий карандаш Сталина прочертил когда-то границу по Украине, а точнее, по прежнему Новороссийскому краю. И организовал Молдавскую АССР, чтобы вставить перо ненавистным румынским боярам, захапавшим Бессарабию. Соседствовали два мира по Днестру. Там-то и начался Приднестровский конфликт – очередная европейская война.
Помню в Кишиневе тяжело молчащих, угрюмых людей. Куда-то исчезла молодежь – отсиживалась на Украине, в России, в Румынии. Ждал насильственной мобилизации, и возможно (было чрезвычайное положение) расстрела. Распалось множество смешанных межнациональных семей.
И кому ответить за сломанные судьбы, раненых и погибших?
Начальствующие с обеих сторон стали нацгероями, не забывая попутно организовывать банки, делающие деньги из воздуха, и втихаря приторговывать с противником, а их дети, забыв о родине, которую надо защищать, отираются в Москве или Европе.
Курт кивает – это все понятно, но американцы все-таки себе слишком много позволяют, товарыш.
Кроме „товарищ“ знает Курт еще стандартные „добриден“, „дасвиданьа“ и даже „красивы дэвучка“ – путешествовал лет семнадцать назад турпоездом от Москвы до Владивостока. Был поражен непредставимыми пространствами, бедностью деревень и русскими – накрывают, ставят, угощают и денег не требуют.
– У вас столько всего, а жили хуже всех в Европе. У вас что, не работают?
– Да нет, безработица сейчас ниже, чем в Германии.
– Наверное, у вас плохое правительство.
И я соглашаюсь:
– Наверное.
Прибегает к Курту знакомый владелец яхты – швартовался к незнакомому берегу и напоролся на какой-то штырь. Позвонил куда надо, а те:
– Люди в опасности?
– Нет.
– Судно в опасности?
– Нет.
– Тогда мы не приедем. Звоните ремонтникам.
Ремонтники:
– Вы на воде или на причале?
– На причале.
– Тогда приедем завтра. Пооткачивайте пока.
Это же сколько мороки, – прикидывает Курт, – обшивку из красного дерева снимать, чтобы течь закрыть. И спрашивает удивленного хозяина:
– А гидрокостюм с маской найдется?
И забивает снаружи судна пробку от вина.
И мечтает бедный Курт купить как-нибудь домик на Мальорке и наслаждаться жизнью, и при этом, как легендарный герой анекдота, „еще немножечко шить“. А дети и внуки пусть в отпуск приезжают.
А теперь самое саарландское – живет саарландец на Рейне, чтобы было отовсюду близко, и не просто на Рейне, а на воде – купил списанный корабль, оборудовал под жилье и платит за причальное место всего 400 евро в год. И стоят у Курта в трюме штук двадцать мотороллеров Vespa, каждый oldtimer и все на ходу – страсть с детства, еще когда на отцовском драндулете от полиции удирал. Такое мелкое хобби.
– Я о тебе напишу, – говорю, – многое умеешь.
– Да пиши, что хочешь, только чтобы не приставали, не дергали. Потому что гешефт гешефтом, а приватная жизнь приватной.
Вот потому и имя изменено, и корабль не назван.
Вот живет человек не без греха, не ладит со своей Ex, любит своих потомков и не любит налогов, а кто их любит, не терпит бездельников, и за будущее спокоен.
Почему же тогда статья называется „Время не ждет“? Потому что нужны люди, сильные делом, а за деньги, которые у них одолжило государство, требуют отчета.
И в самом деле, какие сегодня проблемы – записаться в ремесленной палате, купить корабль где-нибудь на реке Сена и получать почту по адресу:
Париж, у моста Александра III.
© Михаил Корешковcкий
|
| |
| |
