| litcetera | Дата: Среда, 10.07.2013, 13:01 | Сообщение # 1 |
|
Генералиссимус
Группа: Администраторы
Сообщений: 1363
Статус: Оффлайн
| 
Славянская культура Приднестровья как часть византийской цивилизации
Византия – удивительная страна, к сожалению, мало нами изученная. Курсы по литературе совершенно не затрагивают византийское наследие в славянской культуре. Имена Иоанна Дамаскина, Иоанна Златоуста, Симеона Нового Богослова и Григория Паламы порой вызывают удивление у слушателя. А между тем это авторы, без которых немыслимо понять развитие восточнославянской культуры, всецело вышедшей из глубин христианского эллинизма, хранительницей которого и являлась Византия.
«Скажу ещё мимоходом, что все наши лучшие поэты и романисты: Пушкин, Лермонтов, Гоголь, Кольцов, оба графа Толстые (и Лев, и Алексей) заплатили богатую дань этому византизму, той или другой его стороне, государственной или церковной, строгой или тёплой...» – писал русский публицист и философ XIX века К.Н. Леонтьев.
Период, когда формировалась восточнославянская культура, пришелся на эпоху Византийского Ренессанса. IХ – ХI века есть истинное Возрождение, обращение к человеческой личности, время её творческого осмысления и освобождения. И именно эту задачу решали выдающиеся деятели Византийского Ренессанса. Фотий, Кирилл и Мефодий, Симеон Новый Богослов не просто несли славянским народам правду христианства, они приносили Освобождение, а значит, решали одну из важнейших возрожденческих проблем – проблему человеческой личности. Освобождённая личность – вот что являлось знаменем святых Кирилла и Мефодия; возращение к Первообразу – Иисусу Христу – смысл делания Симеона Нового Богослова.
Воистину это была творческая эпоха. Смысл человеческого бытия виделся в полных свободе и творчестве, которые были возможны только в том случае, если человек всей своей культурно-цивилизационной деятельностью уподоблялся Абсолютной Свободе и Абсолютному Творцу, который есть Бог. «О дивное чудо, братия! О неизречённое снисхождение к нам любви человеколюбивого Бога! Он возвещает, что единство, какое от природы он имеет с Отцом, Он по благодати имеет и с нами, если мы хотим этого. Ведь Он дарует нам стать с ним в такие отношения по положению и благодати, какие у Него от природы существуют с Отцом Его» (преподобный Симеон Новый Богослов).
Итак, задача Византийского Ренессанса – обожение человека. Приближение к Богочеловечеству – это же молитвенная просьба всей мировой литературы. Согласимся, что истинная литература ставит своей целью совершенствование и освящение человеческого рода. Но в чём ещё сила византийских творцов, так это в их личной святости. Чего, к сожалению, не можем сказать о многих представителях мировой литературы. Кто не знает жизнь, полную испытаний, святых Кирилла и Мефодия? Достаточно окунуться в их житие. Гонение, ссылки, покушение на убийство – вот неполный перечень пережитого. Однако ничто не помешало им идти к заветной цели – Обожению и Освобождению. Тем самым святые Кирилл и Мефодий явились живым примером для своих последователей, коими становится целый восточнославянский этнос. Из Византии к нам приходят Красота и Благодать. Русь становилась не просто наследницей культуры, она входила в глубинный пласт Богочеловеческой духовности. Тогда, когда происходило крещение Руси, а Приднестровье являлось неотъемлемой частью Древнерусского государства, в Царьграде жил и творил Симеон Новый Богослов, всей своей жизнью и творчеством впечатавший в человеческую душу евангельские тексты. Евангельская буква была принята в сознание и стала духовной сущностью, несущей Святость и Свет.
«О страшное обещание! Славу, какую Отец дал Сыну, Сын даёт нам Божественную благодать, и более того, как Он в Отце, и Отец в Нём, так и Сын Божий в нас, и мы по благодати будем в Самом Сыне, если хотим. О милость необозримая! Та любовь, какую возлюбил Бог и Отец Единородного Сына и Бога нашего, она, говорит Он, будет в нас, и Сам Он, Сын Божий, будет в нас. И правильно: став однажды нашим сродником по плоти и сделав нас сопричастными Своему Божеству, Он всех таковых сделал Своими сродниками. Так и нам, которые допущены к общению с Божеством несекомым и неделимым, всячески необходимо, став истинно нераздельными Его сопричастниками, быть во Христе в едином Духе единым телом» (преподобный Симеон Новый Богослов).
И эту Святость и Свет могла обрести конкретная личность, живой человек. Поистине перед нами истинный гуманизм, а не то лживое представление, которое нам с детства вбивали в учебниках истории и литературы, сознательно переводя вектор нашей культуры с востока на запад. Каким образом человек становился носителем Невечернего Света? Естественно, как всё в христианстве, антиномичным. Аскетический подвиг, отрицание своего «я» – то есть всё то, что противоречит общепринятому гуманизму, на самом деле ведущему к личностному Освобождению и Освящению. Это же признавал и русский религиозный философ XIX века В. С. Соловьёв, писавший, что личностное Начало более характерно для Византии, чем для Запада. Но это личное Начало творит не для утверждения вторичного, демонического «я», губящего человека, как духовную самость, а для возвращения к первообразу.
Западноевропейская культура, выросшая из древнеримского права, утверждала идею человека-бога, которая, так или иначе, привела к трагическим потрясениям. Византия, приняв вызов, всем своим духовным обликом устремилась к царствию Богочеловека, к его внутреннему освобождению. Вместе с тем, если византийская культура в какой-то мере явила иногда отвлечённые идеалы, то идеал соборной личности, уходящий корнями в византийскую цивилизацию, нашёл своё воплощение в Киевской Софии. Личность, как часть единого Христового Тела, была воспринята древнерусским человеком и культурным пространством, входящим в восточнославянскую и молдавскую цивилизацию, буквально. То, что в европейской культуре старались вместить в «прокрустово ложе» прав и обязанностей, в культуре русской, наследием которой обладает современная Приднестровская цивилизация, было осенено Божьей Благодатью и Красотой.
«И пришли мы в Греки, и ввели нас туда, где служат они богу своему, и не знали – на небе мы или на земле: ибо нет на земле красоты такой, и не знаем, как и рассказать об этом. Знаем мы только, что служба их лучше, чем во всех других странах. Не можем мы забыть красоты той, ибо каждый человек, если вкусит сладкого, не возьмёт потом горького; так и мы» («Повесть временных лет»).
Потрясённый неземной красотой, древнерусский человек стремится не столько к самоутверждению, сколько к слиянию небесного и земного во всех сферах жизни, в государственном устройстве, в семье, в быте, самой личности человека. Лучшие образцы славянской литературы – тому яркое подтверждение.
Удивительное по ёмкости, по своей устремлённости к Богу знаменитое «Слово о законе и благодати…» явилось подлинным откровением славянской души о сокровенных помыслах, о красоте мироздания, о величии Божьего промысла, где каждому уготовано своё место. По мысли митрополита Иллариона, храм Софии в Киеве и воплощает идею истинной соборности. Это уже не просто отвлечённая идея, а та реальность, вне которой русский человек существовать не может, святыня, которая определяет его духовный путь, против которой земная жизнь мало что значит. Утерять её – лишиться достоинства и чести. Не случайно в примыкающей к «Слову о законе и благодати» молитве Илларион напишет, обращаясь к Богу: «И доколе стоит мир – не предай нас в руки чужеземцев, да не прозовётся город Твой городом пленённым». Принимая из Византии идею Православия, Русь, созидая земное Отечество, стремилась, чтобы оно стало иконой Небесного Отечества, обретая тем самым духовную свободу. Не раз Русь, искушённая земными благами, подобно Христу в пустыне, властью и мнимым величием, вновь и вновь, воскресая из небытия, как сказочная птица Феникс, возвращается к облику Красоты Небесной, к чаянию единства в Боге.
Герои древнерусских летописей, и особенно «Слова о полку Игореве» в гордыне своей остаются наказанными, отрешенными от великой сути бытия – Отечества. Не потому ли так часто в знаменитом «Слове...» звучит со всё нарастающей силой рефрен («О русская земля...»)? Но через земное познаётся Небесное. Вот потому и приходит князь Игорь искупать грех гордыни ко святой Богородице Пирогощей.
Русь будто бы своей судьбой не только повторяет путь той Византии, в которую верили святые отцы, но и утверждает тот свой незримый лик, который рождается в искушении и покаянии, ибо, по словам Григория Синаита; «Утрачивающий благо: дать теряет это за неверие и беспечность и вновь находит её (то есть благодать) посредством веры и усердного искания».
Византия и славянство – две великих цивилизации, воспринявшие правду Божественную как зримую истину, красоту Божественную как реальное спасение, как тот нравственный абсолют, нарушение которого приведёт к вырождению человечества; они вновь и вновь заставляют каждого истинно православного человека задуматься над величием евангельских строк: «Просите, и дано будет вам; ищите, и найдёте; стучите, и отворят вам» (Мф., 7-7).
Мы все на пути к Богу. Путь одинокого странника, давно разочаровавшегося в себе, слишком тяжёл и мучителен. Только в соборном постижении Небесного Отечества и есть та истина, которая дарует абсолютную свободу. Ту свободу, где личность обретает ценность, изначально ей предназначенную. Это то самое сокровенное, что оставила нам византийская культура.
Обращение к ней поможет нынешнему поколению найти верные ориентиры в историческом пути. Особенно это важно для нашего края, где каждый камень зримо напоминает о нашей принадлежности к древней христианской цивилизации, напоминая, что издревле мы являлись частью великой православной империи, психологически ощущая причастность своего микрокосмоса к большому космосу.
Не напрасно духоводителем нашей страны является святой Паисий Величковский, игумен Нямецкого монастыря, небесный покровитель кицканской Обители, впитавшей в себя глубинные традиции византийского (афонского) исихазма. Его посох зримо указывает дорогу каждому, кто ощущает свою принадлежность к древней христианской цивилизации.
Сергей Ратмиров
ЛИТЕРАТУРА:
1. Новый Завет. Евангелие от Матфея, гл. 7, стих 7.
2. Кожинов В. Размышления о русской литературе. М., 1991, с. 111.
3. Древнерусская литература. М., 1989, с. 378.
4. Преподобный Григорий Синаит. Творения. М.: Новоспасский монастырь, 1999.
5. Альфа и Омега. Учёные записки общества для распространения Священного Писания в России. Симеон Новый Богослов, №2/3 (9/10). М., 1996, с. 98.
6. Леонтьев К. Избранное. М., 1993.
|
| |
| |
