| Леонардл | Дата: Пятница, 18.11.2011, 21:20 | Сообщение # 1 |
|
Первый после бога
Группа: Модераторы
Сообщений: 389
Статус: Оффлайн
| Психологический рассказ
Пробегав день, Костя вдруг вспомнил, что мать, уходя на работу, просила его скупиться в соседнем «Лидле», и оставила записку с перечнем покупок, потому как с памятью у ее сорванца были проблемы.
Остался час до закрытия. Людей было не много. Костя быстро заполнил коляску, и вдруг обратил внимание на румяные персики в пластмассовых коробочках. И на стенде, в коробках, в каждой ячейке лежали крупные персики. Эти были еще шикарнее и, видимо, стояли раза в два дороже. Перед посещением супермаркета Костя устроил пару «сериалов» радости с мороженным, колой и даже баночкой пива разговелся. Это сразу же вызвало у него прилив бойцовского настроения, но как бы потом на кассе не всплыли бы эти, потраченные на «гулю», деньги. Теперь все упиралось в цену персиков, которые страстно манили купить их и съесть немедленно. На ценнике стояло: 1 евро 60 центов, а на других персиках, в картонных коробках, цены были гораздо выше.
"Интересно, какие же выбрать, чтобы денег на кассе хватило?- вздохнул Костя. Понаписали, аж в глазах рябит, а где, что путевое выбрать, хоть стой, хоть падай".
В секции, где были выложены фрукты и овощи, появилась пожилая женщина. Она степенно катила впереди себя коляску и внимательно рассматривала продукты и ценники.
- Эй, бабуля! Слышишь! Как же тебя по-немецки кличут? Ома! Опа! Слышишь! – Это сколько костен ?- закричал Костя, сморкаясь от напряжения и, отплевываясь, от набежавшей слюны, когда ему приходилось строить большие предложения..
Старушка вздрогнула от его неожиданного крика и развела руками: Их вайс нихт, энтшульдигунг ( Я не знаю, извините).
То ли от духоты, а скорее всего от пива, на Костю вдруг нахлынул приступ бешенства. Пить даже пиво ему было категорически запрещено: повторялся папин синдром- слепая ярость и туши свет... Но папа загнулся от белой горячки, когда Костику было восемь лет. И от этой родственной связи у него остались тяжелые воспоминания детства, головные боли, и знакомство с миром детской медицины.
- Ах, она не знает, божий одуванчик! - заорал, раздувая ноздри Костя.- Чмо, облезлое! Зачем, ты притаскалась сюда, старая, карга, раз ничего не знаешь? Сиди дома и сопи в тряпочку.
Накричавшись, Костя смачно плюнул себе под ноги, и лихо завернул коляску по направлению к кассе.
-«Молодой человек, повернитесь немедленно, иначе я задержу вас и вызову полицию. Стоять!».
Костя остановился, как вкопанный. Он узнал этот повелительный металлический голос. Страх перед этим голосом Костя вынес из своего раннего детства в отделении детской психиатрии, где он с пяти лет был на учете. Такой точно голос имела заведующая отделением, которую не только дети, но и их родители боялись.
Костя поспешно обернулся. Старая карга посмотрела ему прямо в зрачки, отчего у Костика сразу же возникли неприятные ощущения в паху, и захотелось по-маленькому.
- Там, откуда вы приехали, вы стояли на учете в детской психиатрической больнице?-спросила «одуванчик», продолжая своим питоньим взглядом заставлять Костю съеживаться и даже, просто уменьшаться в росте.
- Ага, в Харькове, у врачихи Додуленко Аллы Александровны. Мы всего десять месяцев, как приехали,- пролепетал Костя,- извините, я больше не буду. Я, вообще-то, тихий. Сам не знаю, как это с языка выскакивает
- Меня зовут: Ольга Петровна Мерецкова. Я врач- психиатр,- объяснила седенькая дама.- Вы на учете в Югенамте состоите?
-Их вайс нихт,- неожиданно по-немецки пролепетал Костя.
-Завтра в 10-30 немедлено с матерью подойдете в Социаламт. 2 этаж. Комната 103.Общество содействия интеграции русскоязычных эмигрантов.
- Маманя работает. Она, значит, сортиры моет. Ну, которые туалеты называются,- охотно объяснил Костя.
- Сами придете. Вы уже большой мальчик. Тем более, что с вашим диагнозом,- необходим постоянный врачебный контроль. Смотрите, я вас запомнила. Шутить со мной не советую.
Перепуганный Костя рассчитался на кассе дрожащими руками и, вылетев из магазина, пулей, помчался домой.
За ужином он ничего не рассказывал матери, и только когда она пожелала ему, как всегда, спокойной ночи, собираясь отправиться в свою комнату, Костя, нахмурившись, сказал ей
-Мам, я больше в наш «Лидл» не пойду. Я там опять чуть шоколадку не украл.
- Сыночка, ну что же ты мне душу – то травишь? - заохала мать.- Тебя уже два раза в полиции на учет ставили. Ну, допрыгаешься, ведь вышлют нас на Украину и, чего тогда делать будем?
- Нет, я ничего больше не брал, даже жвачки,- объяснил Костя,- просто там меня почему-то на воровство тянет, как вроде за шкирку. А в другом - дальнем магазине, даже мысли воровские не появляются.
-Ну и ладно, ходи в дальний,- облегченно вздохнула мать.- Ты у меня один, сокровище мое. Буду больше зарабатывать, я тебе денежек карманных поболее выделю. И с мальчиков других пример не бери. Не пей ни капли спиртного. Смотри, тебе совершенно нельзя этого, даже пива.
- Ага, - кивнул Костя, блаженно вытягиваясь, чувствуя, как этот суматошный день отваливает в сторону, и он погружается в мягкую перину дремоты. Уже засыпая, он увидел, улыбающееся доброе лицо Аллы Александровны, единственной врачихи, которую он искренне любил и был привязан к ней с детских лет. Когда Косте было пять лет, напившийся до безумия отец, учинил жуткий скандал. Избил до потери сознания мать, все переколотил в доме. Досталось и Косте. И от всего этого ужаса - он забился под кровать, и не говорил полгода, только дрожал, как в ознобе, и при каждом шорохе кричал.
Алла Александровна как-то смогла его успокоить и научить говорить заново. И руки у нее такие же мягкие и добрые, как у матери. А если бы отец не бил бы его больно по голове, то и с памятью было бы все в порядке. И уже засыпая, он подумал, что на учет к психиатру он становиться не будет, и воровать шоколадки в магазинах не будет. И пива больше ни капли не возьмет. Будь оно неладно - это пиво.
«Алкоголизм в семье – это трагедия!»
Леонид Шнейдеров.
|
| |
| |
