| Леонардл | Дата: Пятница, 25.03.2011, 11:02 | Сообщение # 1 |
|
Первый после бога
Группа: Модераторы
Сообщений: 389
Статус: Оффлайн
|
Женщина приятной полноты
Рассказ
Когда тебе всего лишь 50 лет, и ты живешь в такой умопомрачительной и загадочной стране, как Германия, не зависишь от ежемесячной дотации социаламта, а интегрировался всеми своими потрохами и приличным знанием дойча в интенсивность повседневной работы, за которую получаешь хорошую зарплату, и уже не вздрагиваешь при виде вывески арбайтсамта, ищущего, ну куда же тебя, горемычного, пристроить - ты ощущаешь себя полноценным человеком. И будущее улыбается тебе также радостно и снисходительно, как немецкие соседи, которым ты еще пока не отравляешь жизнь: музыкой, оргиями и хлопаньем дверей.
Когда твоя медицинская карточка сиротливо пылится в ящике стола и коварные инфаркты, которые по опыту врачевательства, и народным приметам, именно в это время, начинают доставать и поражать мужиков, облетают тебя стороной – ты благодаришь бога и родителей за щедрый дар крепкого здоровья. И начинаешь уважать себя за то, что не растратил молодость на злачные утехи, не злоупотреблял курением и пьянкой.
Когда в числе твоих злейших врагов нет пока еще такого разрушителя мечты и спокойствия, подлого отравителя мужского достоинства, как этот мужененавистник – простатит, да сотрется имя его в последующих поколениях, - ты закономерно, гордо и естественно ощущаешь себя в любое время суток полноценным мужчиной. И готов доказывать это всем тем, кто жаждет в этом лично убедиться.
И тогда наступает этот чарующий и тревожный «момент истины», который для каждого мужчины, преступившего пятидесятилетний рубеж, всегда почему-то становится камнем преткновения. Или ввергает его в стрессовую ситуацию, или же вдруг направляет его на непредсказуемый путь постижения любви и того, ни с чем несравнимого счастья, которое может дать мужчине только женщина...
Но если она не согревает твою постель, не щебечет на кухне, и не дарит тебе ощущение полноты жизни, а лишь преследует тебя в кошмарных эротических снах. И постоянно врывается в твои мысли, и распорядок суток, в независимости от твоих побуждений – значит, что Природа и Судьба тайно сговорились отравлять тебе такую внешне благополучную жизнь.
И ты невольно напоминаешь героя - жертву древнегреческих легенд, который стоял по уши в воде, и в то же время изнывал от жажды. Карма, она ведь, как и сама жизнь – штука своеобразная и непредсказуемая.
Такая вот ситуация сложилась у моего товарища Григория, с которым мы прожили год в общаге и на языковых курсах - плечом к плечу - штурмовали недосягаемые вершины муторной немецкой словесности.
В Германию Григорий приехал из Новосибирска, из Академгородка, после двух неудачных разводов. К счастью, они не оставили ему в нагрузку и в назидание детей. У Григория, как и у каждого из нас, грешных и ищущих, был свой особый пунктик. Он искал женщину юношеской мечты, этакую пушкинскую Татьяну Ларину и нестыковка между формой и содержанием его явно приводила к разочарованию и, в конечном счете, к абсурду. В общем, как сказано у классика: «Мы все шизуем понемногу на чём-нибудь и как-нибудь». Григорий был гордостью наших курсов. Человек высокой самодисциплины он учил немецкий ещё за два года до отъезда. И пока большая часть из нас блеяла и мычала, он свободно общался с преподавателями, и стал нашим внештатным переводчиком.
И с работой ему повезло лучше остальных слушателей нашей группы, коллектив которой, как говорится, «ни в одном глазу», но если социаламт сказал «надо», то хоть разбейся, а грызи этот, абсолютно неперевариваемый, ласкающий склероз, немецкий железный глагол. После спецкурсов электриков, его взяли на завод по монтажу и наладке роботов. И за два года он поднялся с работяги - сборщика до инженера. Сказался все же опыт работы в НИИ Академгородка. А советская школа знаний, которая, как выясняется сегодня, и не такая уж была зачуханная, как кое-кто пытается это обосновать, тоже внесла свою немалую лепту.
При таких щедрых возможностях, Григорий запросто содержал прекрасную трехкомнатную квартиру, а мне за мою «казарму» (на трех членов семьи) бератор социаламта все мозги закомпостировал, что она, мол, дороговата и надо искать, что-нибудь дешевле и экономичнее.
Но вернёмся к Григорию. Нельзя сказать, что он был от природы застенчив, робок или страдал, каким-то комплексом неполноценности в общении с женщинами. Он выглядел довольно-таки эффектным, нравился женщинам, ему совершенно не надо было доказывать, убеждать, вешать лапшу на уши, пытаться что-то из себя изображать. У него на физиономии было написано, что он – баловень судьбы, и что он - та самая железобетонная, основательная стена, к которой мечтает прислониться любая женщина. Но поиск идеала, запрограммированный еще в годы его мятежной и глуповатой юности, врезал ему в мозги образ Прекрасной дамы, наделённой всеми мыслимыми и немыслимыми достоинствами. В общем, как пришел к выводу наш общий знакомый Марик, приторговывавший нелегально гербалайфом, то у Григория оказался синдром таблицы Менделеева: одного, двух, ну трех элементов для жизни ему оказалось мало. Подавай ему всю таблицу.
Даже в таком занудливом и щекотливом деле, как выбор претенденток для совместного проживания на одной экономической территории, где не всегда гармонично стыкуются запросы и возможности, мой друг Григорий, угодил между молотом и наковальней брачно - кузнечного пресса. С одной стороны его инстинктивно воротило от полных женщин или по-простому: толстух, пампушек, пончиков и прочей сдобы. Но почему-то именно в них он всегда находил больше искренности, естественности, истиной доброты и глубину знаний творчества А.С. Пушкина, всё собрание сочинений которого он привёз из Новосибирска в Германию.
Тонкие, звонкие, изящные манили его эстетическую натуру. Но то ли ему сплошные стервы попадались, то ли низкий уровень общеобразовательного ценза нахально лез в глаза при первых минутах знакомства или в строчках брачных писем, которые, как известно, все любовно и сексуально- озабоченные, шлют друг другу «до востребования» с фотками и описанием своих добродетелей. При общении с ними он не чувствовал импульса притяжения.
Как близкий друг и филолог по образованию, я был в курсе всей любовно - деловой переписки Григория, помогал составлять письма претенденткам на брак, анализировал содержание газетных полос «От сердца к сердцу», которые наводнили Германию по линии русскоязычной прессы (причем палитра возрастов была щедрой от восхода, до заката). И семидесятилетние рвались в бой, клятвенно уверяя, что они все ещё нормальные и ого - го, какие бодрые, и намекали на полноту чувств во всем их интимном разнообразии.
а те три года, что я прожил в Германии, я стал свидетелем интересной экономической метаморфозы и даже пытаюсь установить какую-то определённую и несколько смешную зависимость. В экономике Германии кривая почему-то все время ползёт вниз. Ряд мощных немецких концернов и широко известных фирм сократили свои обороты, стали катастрофически терять прибыль, сокращать рабочие места, прикрывать конъюнктуру. В то же время брачные фирмы и агентства расплодились в таком количестве, что сосчитать их невозможно. И работают они по скоростному принципу Макдональдса. Только те заваливают рынок экспресс - хотдогами, а эти: поставляют женихов и невест по заявкам жаждущих и страждущих. Давайте заявку, и выбирай кого хочешь. Не исключено, что скоро этот вид товара начнут даже отправлять наложенным платежом прямо по адресу. Плати за груз, встречай и наслаждайся общением и близостью. Вскоре я так поднаторел в этом водовороте информатики, что уже безошибочно определял, какие брачные агентства, имеют хилый банк данных, а где находятся джунгли брачных предложений. И даже знакомство завел с подпольными свахами из наших русскоязычных эмигранток, которые тихо промышляли на дому, абсолютно игнорируя налоговую систему и сбывая местным немцам наших русскоязычных «курочек». Этим самым мудрые свахи решали две важные задачи – социальной политики и ославянивания Германии, перекрывая кислород тем фирмам, которые поставляли на брачный рынок малогабаритных женщин из Таиланда, Филиппин и Малой Азии. Пройдет много лет и благодарные немцы поставят этим шустрым нашим свахам памятник, что те не дали превратить германскую нацию в первое показательное государство монголоидной расы в самом центре Европы.
Но даже среди этих коллекций наших исконных русских свах, Григорий ничего путного не присмотрел и стал почему-то раздражительным, вспыльчивым, и не известная мне раньше угрюмость не сходила с его лица.
Говорят, что человек кузнец своего счастья, если он только не идёт на поводу у своего упрямства, хотя с другой стороны можно понять и Григория, кто проявлял такую всестороннюю дотошность в вопросе выбора своей будущей жены..
- Он сам не знает, чего хочет. Болезнь есть такая, цветочная – синдром Нарцисса, - объяснил мне наш общий знакомый Марик, пытаясь втянуть меня в свою подпольную сеть продажи гербалайфа, который, оказывается, творит чудеса со здоровьем человека, но пока ещё кардинально не решил проблему бессмертия.
- Так калорийно питаться, не давать организму, запланированной матушкой - природой, биологической разрядки, можно ведь чокнуться в одночасье. Тоже мне, эксперт по проверке качества, - ухмылялся Марик, который не только активно привлекал женщин к работе в своей сети, но и к домашнему сожительству. И у него всегда был постоянно загнанный вид гуляки - кота, у которого мартовская вахта продолжалась в течение года.
Наконец-то, наступил момент, когда мне позвонил Григорий и сообщил, что очень заинтересовался объявлением в газете «Контакт». Она живет в Трире, работает медсестрой, имя у нее своеобразное – Аглая, а раз есть похожие буквы в наших именах, это уже говорит о многом. Григорий начитался каких-то трактатов, которые в изобилии печатали все русскоязычные газеты, активно поощрявшие брачную лихорадку
- И еще смущает одно, - сообщил Григорий, - в объявлении написано: «Баба – ягодка еще».
- Надо бы возраст тоже уточнить и лучше это сделать по телефону, - посоветовал я. – А то бабе - ягодке может оказаться лет под семьдесят.
Он согласился и сказал, что обязательно позвонит ей на мобильный и что телефон незашифрован.
- Есть ещё одна подозрительная деталь, - уточнил Григорий, - в объявлении написано, что она женщина приятной полноты. Я что-то не могу представить, как полнота может быть приятной? Может, это промежуточное состояние между худышкой и обыкновенной толстухой? Именно то, что я ищу. Честно говоря, я думаю несколько пересмотреть свои взгляды насчет упитанных женщин, ну которые еще из допустимых границ еще не вышли. Все же, аура у них значительно теплее, чем у этих злых худышек.
- Странная, конечно, формулировочка, - ответил я. Полнота она и в Африке полнота, но раз она вызывает приятные ощущения, так это плюс в нашу копилку. Смотреть надо, Гриша. Только строгий визуальный контроль.
Через несколько дней приятель заехал ко мне домой, поделился первыми впечатлениями:
- Голос приятный, так бы слушал её до бесконечности. По образованию она врач, но работает старшей медсестрой. Много точек соприкосновения: в музыке, поэзии. Представляешь, на выпускных экзаменах в 10-м классе, она писала сочинение на тему «Образ Татьяны Лариной».
- Надо же, как копнул? – удивился я, - Вы бы ещё по детскому садику впечатления сверили.
- Знаешь, мне с этим человеком жить, общаться, разговаривать, а не просто в постели кувыркаться, - возразил он, немного уязвлённый.
Телефонно - мобильный роман длился две недели, принося ощутимую прибыль владельцам телефонных карточек. Будь они на социале, так бы оживленно не ворковали. В пятницу он позвонил мне и объявил, что пригласил её приехать в субботу. Приглашение любезно принято и в 11 часов её следует встречать на вокзале. Он попросил меня присутствовать, объяснил, что так давно уже не общался с женщиной, что хотел бы иметь рядом надёжного друга для страховки. Это меня не очень вдохновило, обычно по субботам я отдыхаю душой и телом на фломаркте. Это музей под открытым небом, а к музеям у меня с детства трепетное влечение. Но и друга обидеть невозможно. Здесь в Германии, где мироощущение привычек разительно отличается от прежних наших устоев, впитанных еще в эру социализма, стараешься дорожить дружбой. Здесь, мы все разные, кто чего достиг, кто кем стал? Кислотный налёт капитализма разъедает любые дружеские отношения.
В 11 часов мы стояли на платформе. Григорий выглядел очень эффектно, в новом костюме, с французским галстуком и пышным букетом цветов. Поезд из четырех стареньких вагончиков пришел точно по расписанию. Вышла какая-то пожилая дама, с двумя хрюкающими мопсами, затем солдат бундесвера с огромным рюкзаком за спиной. Видимо, он там хранил все виды одежды, пижаму и пляжные принадлежности. Затем выпорхнула она. Вообще этот синоним балетной грации к ней явно не подходил, и, хотя она передвигалась легко, но сразу, же невооружённым глазом бросалось в глаза, что килограммов 25 там гуляет в избытке. На внешность она была довольно-таки мила: круглое чистое личико, серые выразительные глаза, ну, а всё остальное – сплошная щедрость. Я невольно при виде её конкретного бюста вдруг вспомнил дурацкие строчки, которые услышал еще в институте: «Люблю я русскую природу и полную пазуху этого самого». Вот именно, и всё остальное тоже». Конечно, если бы на месте эстета Гриши стоял большой ценитель и знаток женских форм Марик, который любил разглядывать и оценивать женщин, скользя мутным, питоньим взглядом от шейных позвонков в сторону копчика, то в этом случае Аглае была бы гарантирована шумная встреча и серия мгновенных домогательств. Марик у нас – мужик заводной и неистощимый на выдумку.
Увидев Григория с цветами, она в ладошки всплеснула от неожиданности и потому, как она посмотрела на него, я тут же вычислил, что он попал в десятку. За время своего недолгого брачного сводничества я заметил, что для женщин первый взгляд играет очень важную роль. Потом можешь ей сто раз показываться, в каком хочешь виде, но первый взгляд он и определит, как свеча в автомобиле: есть искра, тогда все закрутилось и поехало.
Она к нам направилась, а Григорий почему-то скис, букет у него накренился, и он явно старался спрятаться за моей спиной. Я его локтем чуток двинул, привел в чувство и потащил на встречу к Аглае. Она уже все поняла, и бровки у нее поползли к переносице. Я чтобы сгладить тягостную обстановку, понёс всякую чепуху, поблагодарил её за благополучный приезд, как будто могло быть иначе, и ещё что-то плел невразумительное. Григорий стоял с таким выражением лица, как будто у него полный памперс порвался. Он протянул ей цветы, она их взяла, прижала к груди:
- Спасибо, Григорий. Вы очень внимательны, только я так поняла, что праздничного салюта в мою честь не будет и, судя по всему, мой приезд Вам явно испортил настроение?
- Лучше бы мы фотками обменялись, - буркнул Григорий, - как-то опрометчиво оба поступили.
- Все исправимо, Григорий, кроме смерти, - усмехнулась она. – Ладно, мальчики, не надо оправдываться, поезда ходят через каждый час, так что для беспокойства нет причин.
- Я сейчас возьму Вам билет, - оживился Григорий. – Зачем нести лишние расходы?
- Нет, уж увольте. Я - женщина самостоятельная и в мужских подачках не нуждаюсь, и Ваши деньги целее будут.
Голос у нее действительно был очень приятный. Я заметил, что когда она говорит, Григорий как-то бодрее держится, а стоит ей умолкнуть, он тут же киснет и глаза отводит. Судя по всему, между зрением и слухом, у него в этот момент шла ожесточенная схватка.
Провели мы Аглаю в здание вокзала. В буфете она заказала три чашки кофе, и мы сели за столик. Аглая закурила и старалась выглядеть спокойной, но я заметил, что это ей даётся с трудом. А Григорий сидел, как мешком пришибленный и его похоронный вид почему-то стал вызывать у меня неприязнь. Выкурила Аглая сигарету, попила кофе и говорит:
- Ну ладно, мальчики, и у вас, и меня время поджимает, к чему нам посиделки устраивать. Спасибо за тёплую встречу. Будьте, как говорится, здоровы, живите богато и - отвернулась, чтобы на Григория не смотреть.
Поплелись мы с ним к выходу из здания вокзала. Он подошёл к своей машине и говорит:
- Спасибо тебе за всё. Ты – настоящий друг. Но сделай мне последнюю любезность, посмотри, пожалуйста, выбросит она мой букет или с ним уедет. Мне это очень важно, а светиться не хочу.
Пришлось мне на старости лет шпионской работой подзаняться. Аглаю я увидел, когда она из кассы выходила. Я из-за колонны стал за ней наблюдать. Честно говоря, я толстух терпеть не могу, но при виде её, так сказать, со стороны кормы, я с удовольствием отметил, что она, вообще-то, фигуристая женщина, но чуть широковата в кости и бёдрах. Мужичонки, типа нашего Марика, ей даже вслед башкой ворочают. Спрятавшись на перроне, за какой-то будкой, я дождался, когда она уедет. Букет был при ней. Вернулся я на место, доложил всё Григорию, а на нем лица нет.
- Такое ощущение, как будто я сделал непоправимую глупость, - говорит, - и вообще вёл себя как последний дегенерат. Позвоню я ей вечерком, извинюсь.
- Да не береди ей лишний раз душу. С глаз долой, из сердца вон. Забудь! Поработаем с газетами. Я тут присмотрел одну лапочку в «Кругозоре».
- Да пошли эти брачные дела к такой-то матери, - заорал мой друг, – всё, хватит, если ничего приличное не наклюнется, я эту лавочку прикрываю. Пойду в ближний бордель, выберу первую, попавшуюся девку, и женюсь на ней, значит, другой я не заслужил.
- Ну, насчет борделя это, конечно, круто, - осторожно вмешался я, - не горюй, что-нибудь придумаем.
Дня через два он позвонил мне вечером, сказал, что ему по графику положен отпуск на три недели и что он куда-нибудь съездит отдохнуть и развеяться.
- Испания, Италия, Карибы или Турция?
- Скорее всего, в Киргизию мотнусь. Там начался массовый спрос на киргизских невест. Первые 70 киргизских красавиц свели с ума парижан. Рекламу видел в Интернете. Это может быть, как раз то, что мне надо.
- Попытайся, - ухмыльнулся я и подумал, что Марик прав и что на почве этой брачной неустроенности Гришка потихоньку свихнулся. Жаль, хороший человек был.
Прошёл месяц. От Григория не было ни слуху, ни духу и я, честно говоря, соскучился по нему. К тому же и повод появился с ним встретиться. Моей супруге осточертели наши шпермюльские уличные гардины, пришлось купить новые, а размеры не совпали, и необходимо было просверлить новые дырки, а вот электродрели у меня не было. Зато прекрасная электродрель и полный набор сверл был у Григория, который любил, чтобы инструмент всегда был под рукой.
День был воскресный и я позвонил ему в надежде, что отпуск закончился. Ответил приятный женский голос. Я подумал, что ошибся, положил трубку и вновь набрал номер. И опять мне ответил тот же самый голос. Я поздоровался и попросил Григория. Мне сказали, что он сейчас купается, и спросили, что ему передать. Я медленно положил трубку. Обида покусывала меня. Привез себе киргизку, и всё тихой сапой, и радостью не поделился с близким товарищем. Вот она людская неблагодарность! А любопытство кулачками в спину толкает. Я тотчас собрался и помчался к Григорию. Дверь отворила мне Аглая. В домашнем халатике и светится вся, как перламутровый шарик на новогодней елке. Поздоровались мы как давние знакомые и прошли в гостиную. А там за накрытым столом сидит в спортивном костюме Григорий и вкушает из разных тарелок. Меня к столу пригласили, но я есть отказался, так как недавно обедал со своей благоверной. Объяснил я Григорию, что мне нужна дрель. Он говорит, не переживай, сейчас допью компот, поедем, и я тебе гардины установлю. Сели мы в машину, а я ему и говорю с обидой в голосе:
- Выходит, что с этими киргизками ты меня разыграл? Мог бы сразу сказать, что за скрытность?
- Да, всё как-то само собой устроилось, - объяснил Григорий. – Позвонил я ей вечерком, слышу голос заплаканный. Извинился за своё дурацкое поведение, а она мне в ответ:
- Не надо извиняться. Надо свои принципы уважать. И плачу я не от того, что у нас не склеилось - это жизнь, а оттого, что боюсь и не люблю свою квартиру. Что-то мне тут всегда тоскливо, а поменять ее всё времени нет.
Мне, чего-то её так жалко стало, и захотелось увидеть, просто наваждение какое-то. Еле дождался отпуска и махнул в Трир. Мы когда по телефону оживлённо чирикали, она мне про свою работу рассказывала, а я запомнил. Нашёл я её праксис, натянул летнее кепи с длинным козырьком на кончик носа и зашел внутрь. Народу полно. Я пристроился в комнате ожидания. Её сразу увидел. Мотается, как угорелая. Кому-то инфузион закатит, кому-то давление меряет. Старухи, с которыми она возилась, очень даже довольные уходили. И вдруг в этом, пропахшем нафталином и лекарствами праксисе, она мне такой родной показалась, что хоть на луну вой. Бог с ней с этой полнотой, ну внушил себе с детства это отвращение, а она такая быстрая, такая ловкая, что полнота совершенно её не портит. Просто приятно смотреть и всё тут. Потом я погулял по городу и в шестом часу занял позицию у входа в праксис. Она вышла. Я тут же подскочил и говорю:
- Знаешь, Аглая, я жутко проголодался, если ты не возражаешь, пойдем, поужинаем.
Она от неожиданности чуть на тротуар не присела, хорошо успел за локоток придержать.
- Так вроде мы тогда уже всё выяснили, что я не в вашем вкусе. Что это, сказка про серенького козлика?
- Никаких сереньких и прочих козлов не будет, - это наша сказка и другой я не хочу. Вот и всё
Поужинали в итальянском ресторане, потанцевали и отправились к ней домой. Три недели отпуска я провёл у нее. Она тоже взяла две недели в счёт отпуска, и мы классно провели свой медовый месяц. Съездили в Париж, в Страсбурге побывали. А потом я её забрал к себе, хотя её шеф-артц уговаривал меня не делать этого и предлагал найти работу в Трире. Приглашение на свадьбу мы вчера всем нашим знакомым разослали. Так что милости просим, приходи с супругой. А знаешь, чем она меня все-таки доконала? – улыбнулся Григорий.
Я только успел кивнуть головой.
- Она мне сказала, что я ей сразу в душу запал, и такое у неё в первый раз в жизни случается. Я тогда полночи думал, как же все лучше устроить, чтобы тот Григорий, который у неё в душе поселился, не маялся от тоски, и я чтобы не болтался, где-то в другом городе. И решил, что нам всем лучше съехаться в одно место.
- Да, правильно говорят украинцы: «Плыл, плыл, но к счастью, выплыл».
Гриша мигом установил гардины и уехал к себе. А поздно вечером мне позвонил Марик:
- Слышишь, дед, я сегодня в городе Гришку видел с такой кралей, что чуть слюной не подавился. Это ж, мой идеальный размер, мечта джигита. Такие кренделя бёдрами выписывает, что глазам больно. Гришка, он ведь слабоумный по женской части. Всю жизнь харчами перебирает. Отобью я её у него и женюсь назло этому хлюпику, вот увидишь.
- Марик, успокойся, тебе что, подруг не хватает? У тебя же, такая сеть завербованных женщин, хоть гарем открывай. Не лезь ты к ним. Ничего у тебя не выйдет.
- Это почему же? – удивился Марик. – Да у меня еще никогда осечки не было. Я её подарками закидаю, куда она денется.
- Марик, послушай старого, мудрого человека. Я Гришу давно знаю. А что она за человек, то в первый же день знакомства понял. Любовь у них, Марик. Так что ступай с богом.
- Какая еще любовь в наше- то гнусное время и, тем более, в помешанной на эротике и разврате Германии, где ценник определяет вид услуг, - засмеялся Марик, - поживем, дед, увидим, чем вся эта заварушка кончится.
Леонид Шнейдеров.
|
| |
| |
