| gesl | Дата: Суббота, 24.12.2011, 23:10 | Сообщение # 1 |
|
Генерал-лейтенант
Группа: Модераторы
Сообщений: 320
Статус: Оффлайн
|
Должен успокоить чересчур впечатлительных читателей, в предлагаемом их вниманию эссе речь не пойдет о популярных персонажах фильмов ужасов, в которых светлые силы с большим или меньшим успехом ведут смертельную борьбу с коварными вампирами, компьютерными пришельцами, и репатриантами с того света, хотя, монстры в нашем повествовании будут играть немаловажную роль.
Более того , их появление и неадекватное, с точки зрения материалистической логики, поведение потребует не только преобразования геометрии привычной 64-х клеточной квадратной доски в прямоугольник 8х10, но и кардинально изменит как динамику миттельшпиля, так и, хрестоматийные оценки и анализы общей теории эндшпиля.
Впрочем , обо всем по порядку. В бытность мою государственным тренером Госспорткомитета по Ленинграду должностной инструкцией мне приписывалось курировать не только шахматы , но и иные интеллектуальные виды спорта – международные и русские шашки, и даже, входящую тогда в моду древнюю японскую игру Го.
Волей неволей, приходилось давать официальные отзывы и на постоянно объявлявшихся ближних и дальних родственников общепризнанных видов интеллектуальных единоборств. В основном это были своеобразные игровые гомункулусы, но выращенные не в пробирках алхимиков, а родившиеся в головах упорных, а порой и агрессивно настроенных изобретателей Особенно, запомнились группы энергичных ходатаев за столбовые шашки и за шахматы с соколами (“Фалкон”). При всем моем скептическом отношении к предлагаемым нововведениям, я относился к их авторам уважительно, понимая, что имею дело с искренне увлеченными людьми, адептами, посвятившими поиску своего “философского камня” долгие годы жизни. Кроме того, я испытывал естественный пиетет перед их великими предшественниками – рационализаторами шахмат - от средневекового завоевателя Тамерлана, который не только расширил границы своих владений , но и увеличил размер шахматной доски до 110 клеток, включив в свою “образцовую” шахматную армию генерала, визиря, верблюда , жирафу и даже “военную машину” - и до величайшего русского композитора ХХ века Сергея Прокофьева, который в юности также попытался внести свою авторскую правку в классическую партитуру шахматной симфонии. Среди новаторов нельзя не назвать имена двух шахматных гениев - Капабланки и Фишера. И если шахматы третьего чемпиона мира, пытавшегося убежать от ничейной смерти с помощью двух новых фигур – Канцлера ( конь+ладья) и Архиепископа ( конь +слон), воспринимаются историческим казусом, то “Шахматы 960”c произвольной исходной расстановкой фигур, изобретенные американским чемпионом с целью ухода от досконально изученных дебютных вариантов, получили права гражданства, вплоть до проведения по ним неофициальных чемпионатов мира. В одной из наших последних бесед с крупнейшим специалистом в области шахматной истории и библиографии Юрием Львовичем Авербахом, уважаемый мэтр заметил, что ему известно более шестисот различных модификаций табельных игр, родственных шахматам.
Леонид Юдасин в удивительном и вызывающем восхищение и белую зависть, своим глубинным проникновением в культурологическую и философскую сущность шахмат исследовании “Тысячелетний миф шахмат”, ссылаясь на 379 убористых страниц английской “Энциклопедии вариантов шахмат”, размышляет: “ Сотни видов, от известных тысячелетия до домашнего снадобья. Я бы не выбрал единственный – “история” рассудила. Океан мысли, соблазнительных идей…”
Все же популярность современных щахмат в далеких друг от друга и географически, и ментально, регионах мира, является убедительным аргументом в пользу удивительной гармоничности консервативных и унифицированных законов, по которым живет наша древняя игра.
При этом следует отметить, что во многих странах и поныне играют в самобытные, (но не искусственно созданные) , разновидности шахмат, сохранившие свои национальные особенности ( Китай, Туркменистан, Монголия, Малайзия и т.д.).
Правила классических шахмат ныне выглядят абсолютно незыблемыми, хотя окончательно установились они , памятуя о полутора тысячелетней истории игры, не так уж и давно. Колумб уже открыл Америку, а дебаты по поводу “свободной” рокировки или “королевского прыжка” продолжались на его родине еще почти два столетия. Долгое время неприятие вызывало и действительно достаточно странное правило “взятие на проходе”. Первый русский мастер Александр Петров в 40-х годах Х1Х века, когда законы шахмат, казалось бы давно устоялись, выражал сомнение по поводу возможности взятия пехотинца, на поле, где его нет : ”Нелогичное и аномальное правило, которое, однако, надо оставить , ибо оно увеличивает силу пешки и ее возможные комбинации”.
Предкам и родственникам шахмат было посвящено несколько лекционных часов в авторском курсе “ Шахматы – феномен гуманитарной культуры человечества”, который я читал пару лет в Санкт-Петербургском государственном Университете Культуры и Искусства. Надо сказать, что эта тема, казалось бы, такая далекая от насущных проблем современной и продвинутой молодежной среды, воспринималась в студенческой аудитории с большим интересом.
Прошло несколько лет. В тихом немецком городке, где спокойная и размеренная жизнь располагает к уединенным размышлениям и воспоминаниям, я, уйдя на вольные литературные хлеба, решил удариться в мемуаристику. Но, “пути Господни неисповедимы”…
Два года назад в январе 2010года в моей старой квартире на Басковом переулке, где я бываю, не так уж и часто, раздался телефонный звонок. Невольно захотелось повторить риторический вопрос моего 83-х летнего деда, который он задавал , когда его звали к телефону : ” Неужели я здесь еще кому-то понадобился?!”
В трубке зазвучал незнакомый мужской голос, явно принадлежавший уверенному в себе и оптимистично настроенному человеку.
- “ Геннадий ? Как удачно, что Вы в Питере! “, и, далее, перейдя на “ты”: “Твой телефон мне дал Саня Чумаченко. Ты должен меня помнить по Дворцу пионеров. Меня зовут Иван Смирнов.”
Честно говоря, я не сразу сообразил, кто является моим собеседником, но надежным паролем для дальнейшего общения стало прозвище нашего общего друга –“Чумы”, нареченного так ровно пятьдесят лет назад кем- то из тогдашней веселой шахматной компании . Претендовать на авторство могут, пожалуй, только трое : Николай Товстоногов- младший сын великого режиссера и одноклассник Чумаченко, а также, не требующие представления в шахматном издании, - Геннадий Сосонко и Вадим Файбисович.
Сначала, как водится на Руси, ударились в воспоминания. Когда я впервые появился в дубовом кабинете Александра III в Аничковом дворце, где располагалась когда-то знаменитая шахматная “Фабрика звезд”, Ваня Смирнов уже находился в запасе сборной Ленинграда, завоевавшей первое место на Всесоюзной Спартакиаде школьников в 1961 году. В основной состав той, золотой команды, входили Александр Шашин, Владислав Воротников, Лоран Аджемян, и уже упоминавшиеся Вадим Файбисович и Александр Чумаченко.
За доской мне с Иваном встречаться не доводилось, но зато запомнилась его бескомпромиссная партия, сыгранная на политической доске нашей страны в 90-х годах прошлого века. Одержав трудную победу в одномандатном округе, Смирнов стал депутатом Верховного Совета РСФСР. Его товарищами по ленинградской фракции были такие знаковые фигуры города и страны, как незабвенная Галина Старовойтова, редактор демократического телевидения, создатель знаменитого “Пятого колеса” Бэлла Куркова, блистательный Олег Басилашвили. В дальнейшем пути единомышленников разошлись. Смирнов отстаивал свои идеологические взгляды, оказавшись в оппозиции членам ленинградской депутации во время конституционного кризиса 1993 года, и после роспуска парламента, отошел от политической деятельности.
Но все эти историко-биографические детали всплыли в памяти позднее, а пока разговор по телефону продолжался. Иван Николаевич предложил мне встретиться с его заокеанскими гостями, и высказать мнение по поводу новой игры – “Tensor Chess”, изобретенной одним из них – любителем шахмат из Детройта Ричардом Спардженом [ Richard Spurgeon]. “Взамен” мне был предложен “Лексус” в обе стороны и домашний ужин под Новогодней елкой в особняке, раcположенном в Озерках – некогда любимом месте купания ленинградских мальчишек, а ныне респектабельном городском районе, застроенном виллами и таунхаузами процветающей питерской элиты. Я - небольшой любитель выбираться вечером из дома, но перспектива прогуляться по схваченному крепким морозцем, скрипучему насту, такому знакомому по детским воспоминаниям, а также приятная возможность повидаться с четой моих давних друзей – Ириной и Сашей Чумаченко, перевесили проявившуюся у меня с годами сибаритскую леность.
Хозяева уютного дома у озера встретили меня крайне радушно, да и богато накрытый обеденный стол как-то не настраивал на деловую беседу. Но, бизнес – есть бизнес. Тарелки с закусками были сдвинуты в сторону, и на скатерти появилась обычная пластиковая доска, но даже издали в ней почудилась какая- то ассиметрия. Число горизонталей было привычным, а вот вертикалей я насчитал десять – от A до J . Кроме того, между конями и ладьями в начальной позиции расположились малосимпатичные персонажи, внешне напоминавшие химер Собора Парижской Богоматери. Это и были, родившиеся в мозгу милейшего мистера Ричарда, удивительные существа – Монстры, одаренные фантазией изобретателя необычайными свойствами, резко меняющими привычную драматургию шахматной партии. Пока, известный адвокат Саймон Эдельштейн [ Simon Edelstein] на прекрасном русском языке излагал мне основные правила новой игры, ее Демиург – худощавый англосакс внимательно следил за моей мимикой, пытаясь, видимо, понять, какое впечатление производит на меня его детище, созданию которого он посвятил семь лет своей жизни. С интересом прислушивался к моим интонациям и специалист по патентному праву Рандольф Райт [ Randolph Wright] - холеный стопроцентный американец, украшенный благородной сединой и перстнем с крупным бриллиантом на безымянном пальце левой руки.
[ Диаграмма N 1] – начальная расстановка фигур.
Так как , обычные фигуры в новой игре функционируют по правилам классических шахмат ( о некоторых исключениях типа возможности двух вариантов длинных и коротких рокировок- разговор особый) я решил для начала познакомиться хотя бы с главным действующим лицом - Монстром, предварительно удалив всех остальных персонажей с прямоугольной сцены.
Итак, монстр, обозначаемый буквой T ( Tensor), обладает личной неприкосновенностью относительно всех вражеских фигур, кроме своих коллег противоположного цвета. Впрочем, и его хищнические инстинкты также ограничены - добычей для него могут стать лишь такие же как он, монстры соперника. Зато его мобильные возможности весьма сложны и разнообразны. Попробую изложить их, хотя бы вкратце.
1.Монстр, подобно королю передвигается на одно поле в любом направлении.
2.Перепрыгивает через свои и чужие фигуры по диагонали, как дамка в шашках, [Диаграмма N2 Последовательные прыжки монстра по диагонали.]
а также и по прямым линиям ( горизонталям и вертикалям).В течение одного хода монстр может двигаться лишь одним из вышеприведенных способов. Нельзя переместиться на соседнее поле, как король, а затем совершать прыжки по диагонали . Запрещено изменять и геометрию прыжка, т.е. начав движение по диагонали, воспрещается продолжить прыжки через фигуры по прямым линиям.
[Диаграмма N3 Последовательные прыжки монстра по прямым линиям.]
3.Монстр уничтожает вражеского коллегу, не занимая его место, а перепрыгивая его, как шашка. Все эти правила непривычны, но для знатоков табельных игр не выглядят сверхъестественными . Чудеса начинаются дальше.
4.Монстр обладает экранирующим действием. Через него могут перепрыгнуть только свои фигуры, причем, и пешка, начинающая движение с исходной горизонтали, и даже король, осуществляющий рокировку, а вот чужие фигуры он блокирует, защищая, таким образом, представителей своей армии от удара врага. [Диаграмма N4]
5.Монстр – трамплин для своих фигур.
Изобретатель назвал это правило отталкиванием, но мне кажется, что для усвоения материала термин “трамплин” звучит более образно. Все фигуры, за исключением короля, могут совершить ход в два этапа, используя для этого своего монстра, как трамплин. Например, черный слон, расположенный на поле d8 может, оттолкнувшись от своего монстра, стоящего на f4, изменить направление движения под прямым углом и, тем же ходом, уничтожить белого ферзя на поле с1. В привычной нотации этот прыжок через трамплин можно представить в таком виде: 1…Cb8-f4:c1!
Ладья отталкивается по такой же схеме. Представляете себе, как меняется динамика шахматных фигур при ведении атаки. Тяжелая артиллерия может быть подведена из глубокого тыла прямо к крепости вражеского монарха! Например, (при нахождении белого монстра на поле b5) с помощью всего одного хода: 1. Лb1-b5-h5!
Ограничения при прыжке через трамплин наложены лишь на ферзя. Если он двигается к трамплину по диагонали, то и отскакивать от него должен по такой же траектории.
6. Монстр – оборотень. И здесь я предложил свою терминологию. Авторское “выталкивание” воспринимается чересчур приземлено в созданном им сюрреалистическом мире. Любая фигура может занять поле своего монстра, который на один ход превращается в вытолкнувшую его фигуру. Например, белая ладья, находясь на поле g3, перемещается на место своего монстра, расположенного на пункте g5, и монстр, словно по мановению волшебной палочки, превращается в ладью, (правда только на один ход) и, под своей временной личиной, отправляется на крайнюю вертикаль ферзевого фланга. Как отобразить такое волшебство на бумаге? 1.Лg3-g5; Тg5-a5!
Понимая, что утомил читателя изложением трудно воспринимаемых с первого раза правил и законов новой и весьма непростой игры, спешу вернуться в уютную гостиную Ивана Смирнова. Читка с листа сложнейших композиций оказалась мне не по силам. Дипломатично произнеся несколько банально-комплиментарных фраз о новой диковинке, я попросил пару дней на более глубокое изучение ее правил. Мои слова были встречены с благодарностью, а на прощание меня снабдили брошюрами “ Tensor Chess” на английском и русском языках, 80-и клеточной доской и доморощенным сборником учебных заданий, которые мне предстояло проверить. Находясь в приподнятом настроении после прекрасно проведенного как в эмоциональном, так и в и гастрономическом плане, вечера, я легкомысленно выразил готовность к предстоящему путешествию в неизведанное.
Утром следующего дня, пытаясь разобраться в хитросплетениях сложнейших вариантов, возникающих при решении, казалось бы обычных двух- трехходовых заданий, я начал понимать какую поистине дьявольскую игру изобрел скромный интеллигент из Детройта. Первым, с кем я поделился своими впечатлениями, был, конечно, Александр Халифман. Встреча была назначена в ресторане на Конногвардейском бульваре. Несмотря на трескучий мороз, Саша ждал нашу делегацию у входа. “Точность – вежливость королей” – с явным уважением произнес Саймон. Мы быстро юркнули в теплое помещение, заказали кофе, и перед нами, незамедлительно, вместо скатерти – самобранки расстелилась прямоугольная доска. Я коротко изложил правила, и Ричард, сначала немного стушевавшийся при встрече с именитым гроссмейстером, рискнул предложить Александру свою двухходовку. Еще не ощутивший сути новой игры, Халифман задумался, но, найдя нетривиальное решение, даже подскочил на кресле от восторга. ” Лед был сломан, и, к почти детской радости изобретателя, первый авторитетный положительный отзыв на его диковинку был получен.
На мой контрольный вопрос :” Можно ли поставить мат королем и ладьей при наличии у противоположной стороны короля и монстра?” последовал мгновенный ответ чемпиона мира: “ Конечно – нет! Ведь метод матования голого короля ладьей и королем основан на цугцванге, а здесь возможен ход монстра в любую сторону”.
За прошедшие два года мне стало очевидно, что игра со своеобразным шахматным джокером, несмотря на невероятную сложность, вызывает интерес у шахматистов самого разного уровня – от чемпионов мира до совсем юных учащихся клуба “Гамбит” из города Кириши, где был проведен первый в истории “Tensor Chess” учебно - тренировочный сбор, на котором моим спарринг-партнером выступил такой обстоятельный и компетентный гроссмейстер как Константин Сакаев.
Надо сказать, что по поводу ряда спорных правил новой игры мне довелось беседовать, а порой и дискутировать со многими незаурядными и творческими шахматистами. Назову только несколько имен: Владимир Крамник и Левон Аронян, Борис Гулько и Захар Ефименко, Лев Альбурт и Александр Голощапов, Роман Джинджихашвили и Руслан Пономарев, Сергей Долматов и Ирина Левитина. Большинство из них согласились признать за сказочной формой шахмат право на существование. Во всяком случае, мнение о том, что “Tensor Chess” развивает творческую фантазию и пространственное представление, необходимое для расчета длинных вариантов в классических шахматах, кажется, никто не оспаривал. Положительно оценили появление монстров-оборотней на клетчатой доске и такие авторитеты , как Герт Гийсен, Александр Костьев, Сергей Яновский, Шохрат Муратгулиев, Ильгар Баджарани, Владимир Стяжкин.
“Нам не надо предугадать”, какая судьба ожидает детище фантазера из Детройта. Остается только процитировать выдающегося философа и большого поклонника шахмат Георгия Львовича Смоляна: “Для шахматных профессионалов, которые, по выражению Давида Бронштейна, “обвешаны шаблонными приемами и механизмами решения определенных позиций, как елка – игрушками”, открывается возможность преодоления шаблонов и прецедентного мышления. Эту особенность, видимо, можно рассматривать как некоторый ресурс совершенствования мастерства в классических шахматах.”
Геннадий Несис, Сеньор- тренер ФИДЕ.
|
| |
| |
