В одной обыкновенной компьютерной семье сломался Принтер. Он и раньше был, какой-то болезненый и капризный. Невозможно было бумагу для него подобрать. То сжуёт её всю, то урчит, как рассерженный поросенок. А потом хрюкнул и вовсе затих. Хозяин положил его в целлофановый пакет и увез туда, откуда ничто назад не возвращается: ни люди, ни предметы.
— Найдут, какого-нибудь балбеса из устаревшего поколения, — утверждала Клавиатура, которая любила из себя изображать самую главную компьютерную принадлежность. — Ужасно, когда в цепочке информации, особенно на выходе, задействован недотепа.
— А мне побайтово! — хмыкнул невозмутимый Процессор. — Пусть у Хозяина ячейки памяти болят.
Привезли новый Принтер, установили его. Он спокойно, без суеты и нервотрёпки пропустил через себя отпечатанный лист. По возрасту и родословной фирмы-производителя, он оказался достоин членов своей новой семьи.
Вечером, когда люди занялись, своими, сугубо человеческими делами, компьютерная семья наслаждалась отдыхом. Состоялось знакомство. Принтер попался, какой-то молчаливый и обиженная Клавиатура ничего не добилась от своего нового знакомого. А вот Мышке, он сразу же понравился. В нем чувствовалась, какая-то распологающая загадочность, а мышке нравилось проникать в чужие тайны. Однако она не была такой нвстырной, как ее подруга, и сумела обратить на себя внимание Принтера.
— Знаешь, не люблю, когда в душу лезут, да не одной кнопкой, а всей клавиатурой, — объяснил он.
И Мышка, сгорая от нетерпения, охотно с ним соглашалась, мечтая о том, когда же упрямец поведает ей сокровенное. Но Принтер стойко хранил свою душевную тайну, и весьма прохладно реагировал на повышенный интерес Мышки. А у нее острое любопытство сменилось затяжной влюбленностью.
— Да что ты себе глупости моделируешь, — укоряла Мышку, более опытная в житейских делах Клавиатура. — Мужик он. Типографщик обыкновеный. В нашем деле, он даже не первую скрипку играет. Что тебе мешает покорить Модем? Он ежедневно выходит в Интернет, такие бешеные связи, положение. И к тебе, вроде, неравнодушен.
— Он в сеть на час выскочит, а разговоров о знакомствах и победах на месяц хватает. Бабник он и хвастун. У меня от самовлюбленных мужчин — аллергия цветоощущения, — возразила Мышка.
Прошло некоторое время и выяснилось, что Принтер оказался с большим изъяном, чернила поглощает в неимоверных количествах, и что эта хроническая тяга у него давно прогрессирует.
— Токсикоман он, в натуре. Запойный, дальше некуда, — констатировала Клавиатура. — А ты, глупенькая девчонка, выдумала себе героя мечты. И когда только вас романтичек-эйфоричек жизнь уму-разуму научит?
И Мышке нечего было возразить и, стараясь не показывать, как ей больно и стыдно, она целиком посвятила себя работе и превратилась в деловую даму, у которой на первом месте — только дело, а личная жизнь — досадный пережиток. Хозяин вскоре принес новый Принтер. И этот современный образец оказался чересчур бойким. Грустная, миниатюрная Мышка не очень-то его вдохновила. И надо же — случилось так, что между Клавиатурой и Принтером вспыхнул мгновенно, как пожар электропроводки, бурный роман. И с той поры словно виртуальная чёрная кошка дорогу перебежала. Жили подруги в одной семье, а в упор не замечали друг друга. Как это умеют женщины, терпеливо возделывающие сложную ниву любовных отношений.
Однажды Хозяин приобрёл новые ручные часы известной в мире фирмы. И хромированный, элегантный Ролекс, который половину суток проводил на запястье Хозяина, а вторую половину — лежал рядом с Мышкой на компьютерном столике — стал набиваться к ней в друзья. И хотя Мышке было доподлинно известно, что у шикарного Ролекса есть ещё одна подружка — авторучка Паркер с золотым пером, она приняла его ухаживания. Скорей всего, из-за страха остаться одной. А потом привыкла к своему новому дружку. С Ролексом было легко, просто и очень интересно.
А еще Мышка с грустью и удивлением осознала, что ей никто так сильно не нравился, и ни о ком она так нежно не вспоминала, как о задумчивом, незадачливом Принтере; своей первой, настоящей любви.
Леонид Шнейдеров | 
