У одного немолодого, но всё ещё весьма привлекательного для женского пола мужчины подруги в его квартире подолгу не жили. Первый месяц протекал под знаком любви и согласия, — потом начинались ссоры, скандалы, и временные спутницы жизни, поминая своего бывшего сожителя всякими бранными словами, уходили, громко хлопая дверьми. Так что за несколько лет такой перетасовки претенденток на должность хозяйки и главной хранительницы семейного очага пришлось поменять несколько штук входных дверей.
 И что интересно: каждая новая претендентка на руку, сердце и кошелёк хозяина, едва удостоившись чести стать избранницей, все те предметы, что остались после других претенденток, которые новенькой чем-то не угодили — тут же убирала из квартиры в подвал, или, по-немецки, келлер. А надо сказать, что келлер при этой квартире был просторный и сухой. И очень скоро все эти бывшие хозяйки превратили его в огромный склад вещей и предметов, большинство из которых могли ещё служить людям с большой пользой.
 Вот собралась очередная куча предметов в одном большом ящике и бурно обсуждает своё незавидное положение. И все, как один, приходят к выводу, что с ними просто нехорошо и, главное, несправедливо поступили, потому как все они — недавно купленные и ещё не успели толком послужить людям. А больше всех возмущается цветочная вазочка, что стояла на полочке серванта над телевизором и была приобщена к миру светских сплетен любимой мебели хозяина, где он любил отдыхать после работы, попивая пиво. Смотрел телепередачи и вплоть до ухода в спальню, дарил предметам и вещам своё повседневное присутствие. А пластмассовая, литровая кружка с делениями, поведала товарищам по несчастью, что когда-то, давным-давно её купила мамаша хозяина, и что она верой и правдой служила этой замечательной, и доброй женщине И что без неё, этой очень важной кухонной кружки, не обходились такие ответственные мероприятия, как засолка помидоров и огурцов. И теперь очередная вертихвостка вышвырнула эту любимую кружку покойной матери хозяина в этот ужасный и скучный келлер.
 Все быстро перезнакомились друг с другом и рассказали о себе. И только один загадочный предмет, весьма похожий на кухонный горшок с крышкой, и странной ручкой сбоку — ничего о себе не сказал, а только внимательно слушал и многозначительно поддакивал. А вскоре его спросила любопытная старушка, пластмассовая кружка: не из кухонной ли он утвари? Потому, как раньше она его в кухне ни разу не видела.
 — Это совершенно исключено, — ухмыльнулся загадочный предмет. — Я предназначен не каши и супы варить. Делать обычную рядовую работу, которые многие из вас делают — увольте-с. Я — предмет интимной сферы обслуживания.
 — Ой, да я за свою честную трудовую жизнь на кухне ни разу про эту самую интимную жизнь и не слышала, — удивилась кружка.
А вот вазочка для цветов много интересного повидала в своей гостиной, и обожала слушать всякие эротические телепередачи. Она очень бурно прореагировала на слова загадочного горшка. И с уважением поинтересовалась у него, почему это раньше она не видела его в гостиной. Может быть, он проводил свой досуг на журнальном столике?
— Ну что вы, голубушка, какой ещё журнальный столик. Я — представитель секретной службы и таких, как я, нигде и никогда не афишируют. Я — личная, интимная принадлежность хозяйки, и даже наш хозяин не имеет права пользоваться мною.
И хоть предметы изнывали от любопытства узнать о тайной службе горшка с ручкой, он больше не проронил ни слова.
 Через некоторое время хозяин прогнал последнюю свою подружку, и целую неделю усиленно размышлял о своём дальнейшем житье-бытье. Он вдруг пришёл к выводу, что лучше всего ему было только с одной подругой: четвёртой по счёту, кому он три месяца тому назад показал на дверь. Он позвонил ей, назначил встречу и добился, чтобы она вернулась к нему. На этот раз она быстро определила, что исчезло несколько предметов, которые были ей дороги. Она тут же спустилась в келлер, и, к своей радости, обнаружила любимую вазочку для цветов, которую она тут же положила в корзинку, чтобы отнести всё это в квартиру. Ни пластмассовая труженица-кружка — память о матери хозяина, ни другие предметы её не заинтересовали. И тут вдруг она увидела странный горшок. Взвизгнув от радости, она схватила его в руки, прижала к себе.
— О, мой золотой и бесценный. Я ведь тогда в спешке позабыла о тебе. А ты, оказывается, тут прохлаждаешься, радость моя. Сейчас, я тебя тщательно помою, и пора тебе опять служить своей маме, сокровище моё.
 На глазах изумлённых предметов, она бережно положила предмет интимной сферы в корзину и унесла в квартиру. Здесь его тотчас помыли в трёх водах с лучшими и дорогими шампунями, и отнесли в спальню, где поставили на старое место возле спальной тумбочки.
 — Привет, ночной горшок, — с удивлением спросила тумбочка. — Где это тебя столько времени носило, приятель?
 — Путешествовал, — хмыкнул ночной горшок. — Попал в длительный урлауб (отпуск). А теперь вот вернулся к своим прямым обязанностям.
 Вечером по случаю возвращения теперь уже постоянной хозяйки был устроен вечер для друзей. Много было съедено и ещё больше выпито. И хозяйка, проснувшись среди ночи, нашарила рукой ночной горшок и тихо, чтобы не разбудить, сладко храпевшего хозяина, присела на него по малой нужде. И, вслушиваясь в журчание струй, ночной горшок с умилением думал о том, какая все же у него значительная и счастливая судьба: быть лучшим и самым верным другом своей хозяйки. И о другой судьбе он даже и не помышлял...