Еду как - то c работы домой, в автобусе носом клюю с устатка. Краем глаза вижу — ждет на остановке у школы компания молодёжи. Автоматически определяю — русаки, и дальше дремлю.
А молодежь заваливается, проходит в хвост нашего длинного буса, раскидывается на сиденья, и — пошла мать-перемать.
Трудно в русских ошибиться — своих сначала видишь, потом слышишь.
Водитель в отличие от меня ни мата, ни русского не знал, но что - то уловил — остановил автобус, прошел в конец салона и попросил предъявить билеты.
Те дружно вытащили ученические и заявили с обидой:
— Мы зайцами не ездим... — Ну и отлично, — сказал водитель.
Недалеко от нас расположен французский супермаркет «Cora» (Кора, ударение на последний слог). Мы изредка (не чаще 3 — 4 раз в году) наведываемся туда за свежайшими (без дураков) морепродуктами в ассортименте, каких и в KaDeWe не встретишь, и прекрасной выпечкой. Ну, вы знаете — длинные такие батоны, baguette называются. Кроме багетов, есть много всего вкусного и не то, чтобы дорого. В общем, праздник живота.
Супруга зависла в рыбном, я же передислоцировался в булочно-кондитерский. А там — очередь. Небольшая, но внушительная — человек 10 — 12. Ждут пресловутых багетов. Их вывозят по нескольку штук — прямо из печки, и сейчас — производственная пауза.
Западноевропейская очередь на советскую не похожа: никто никому в затылок не пыхтит, все стоят интеллигентно, соблюдают приват-дистанцию. В составе очереди, французской an masse, явно выделялись четыре фигуры — двое русских (руссо туристо как тип узнаваем всюду) и двое оккупантов «сынов пустыни» в характерных одеяниях — ночнушки до пят, полотенца на голове и бородищи лопатами. Громко, не стесняясь проклятых кяфиров, обсуждают на своём поэтичном наречии не пойми что. Стоят, кстати, красавцы, тоже интересно — отдельно от очереди, чтобы случайно не оскоромиться. А вот и багеты — ровно 12 штук! Каждый упакован в узкий бумажный чехол (из гигиенических соображений). На половину очереди (кто-то берёт по 2, кто-то по 3) должно, по идее, хватить. Но — не тут-то было. «Сыны пустынь», продолжая свой пространный — не иначе, как богословский — диспут, с царственной непосредственностью перегружают все 12 багетов к себе в тележку и, нежно улыбаясь друг другу, величаво отчаливают в сторону касс. Как известно, русскому характеру любая несправедливость немедленно встаёт поперёк горла. — Ни х%я себе. Это чо за нах%й?! — довольно громко изумляется первый русский. — Ох%ели ваще, бля, — соглашается второй. Французы, разинув рты, следят за разворачивающимся спектаклем: оба русских (уж и не знаю, кто такие, по виду — нефтяники в отпуске, и как только оказались в этом заштатном французском городишке?!), прервав содержательный диалог, устремляются наперерез сладенькой парочке. «Сыны пустынь» притормаживают и недоумённо смотрят на русских. Молча и сурово насупив брови, русские достают из вражеской тележки 10 багетов (2 оставляют — справедливость, знай наших!) и … возвращаются к очереди! Видели бы вы, судари и сударыни мои, рожи этих бородачей. Мрак и туман — «АдЪ и ИзраилЪ!». Они не просто испугались — хотя русские их и пальцем не тронули — они натурально сдулись. Жаль, запечатлеть эту картину не представлялось возможным. Вывалив багеты обратно в лоток, русские, ещё раз переглянувшись и пожав плечами, берут себе 1 (адын) штук и направляются к кассам. И тут французы начинают аплодировать и свистеть. Радостные возгласы, междометия, — сплошной vive la Russie. Полагаю, эти французы на собственной шкуре поняли, как может отличаться одна оккупация от другой. Может, расскажут остальным? P. S. У кого-то видел то ли ролик, то ли трейлер фильма, в котором по Парижу маршируют русские солдаты из Экспедиционного корпуса, направленного в помощь французской армии в Первую мировую. Если кто кинет на него ссылку, буду горячо признателен. Вадим Давыдов
