Революция не состоялась. Ещё как минимум пять лет, несмотря ни на что, мой роман, который вот-вот покинет типографию Лениздата, останется актуальным.

Два мнения, каждое из которых, как ни странно, мне в какой-то степени «когерентно».

Пишет streithahn

Мне категорически не нравились все кандидаты на этих президентских выборах, и свой избирательный бюллетень я утащил домой — для коллекции. И я не одобрял идеи собираться на Октябрьской площади вечером 19 [декабря], потому что если бы одобрил, пришлось бы тащиться туда по холоду самому, а это было бы совершенно бессмысленно, поскольку Белоруссия для силового сценария смены власти явно не дозрела. Но я очень рад (и ничего не могу с собой поделать!) — тому, что есть ещё в Белоруссии люди, способные на бунт. Пьяные или трезвые, проплаченные кем-то или «просто так» — мне это почти безразлично. Они есть, они вышли против вооружённых защитников вздорного «режима» — вопреки явным угрозам применения оружия, вопреки возможным длительным тюремным срокам.

Вышли не ради бездарей-кандидатов, из которых на следующий день треть бросилась публично «стучать» на другую треть. Вышли, потому что нет ума и опыта, зато есть честь и смелость. Вышли, потому что противна ложь и демагогия, противна власть серостей, противна дешёвая сытость на положении стойлового скота, противна перспектива постепенного вымирания когда-то великой нации [литвинов]. Вышли, чтобы отчётливо показать, что есть другая Беларусь — помимо слащаво-гладенькой, счастливо-пьяненькой, пресмыкающейся перед кучкой хитрозадых чинуш с безграмотной речью. Вышли, как до них выходили триста спартанцев, чтобы умереть в Фермопилах. Вышли в безнадёжной ситуации, без малейшей надежды на успех, а значит, выйдут в гораздо большем числе, когда придёт время.

Пишет vitus_wagner

На перестрелку с ножами не ходят

По-моему, белорусская оппозиция изображает из себя этакого коллективного попа Гапона.

Тут уж одно из двух& либо Лукашенко — кровавый диктатор, b тогда попытки его усовестить, выведя на площадь 5, 10, 20, 100 тысяч человек — нелепость. Вот китайцы замечательно в своё время продемонстрировали, как диктатуры обращаются с толпами на площади. Либо Лукашенко — вменяемый демократический политик, но тогда нужно признать результаты выборов и не пытаться силой переломить волю народа.

Кстати, вот на Украине толпа на площади пересилила результаты выборов. Ну и что? На следующих выборах все равно пришёл тот же Янукович.

Соответственно, если белорусская оппозиция считает, что имеет место тирания, ликвидация основных демократических свобод и т.д., то и бороться надо соответствующими методами — создавать «партию нового типа», запасаться оружием, проникать в армию, готовить вооружённое восстание.

А в случае провала очередного антиправительственного выступления — не сидеть по домам и ждать, пока за вами придут, а переходить на нелегальное положение, пользуясь заранее подготовленными фальшивыми документами и явочными квартирами.

В Российской Империи «которую мы потеряли», было, говорят, куда больше свободы, чем в нынешних постсоветских странах. Вон, Веру Засулич суд присяжных оправдал, и она, в отличие от многократно оправданных судом присяжных деятелей современности, спокойно выехала за границу.

Тем не менее, мы все прекрасно знаем, какая именно тактика и стратегия принесла победу большевикам. И то — не факт, что у них что-нибудь бы получилось, если бы не мировая война.

*   *   *

Так в чём же всё-таки дело?

Беларусь — страна, где городское население является городским в основном в первом и втором поколениях. Это значит, что у каждого горожанина есть в деревне родители или бабушки / дедушки, снабжающие «детей» мяском, сальцем, сметанкой, картошечкой, огурчиками-помидорчиками, а то и чем повесомее в виде накоплений, образовавшихся в результате «отложенного спроса». Потомственных горожан в Беларуси ничтожно мало: их истребили войны и катаклизмы ХХ века. К сему добавились процессы, стыдливо именуемые «миграцией». Итог (в известном смысле) плачевен. Взглянем же на него с высоты даже не птичьего полёта, а прямо с Марса. Иначе вряд ли удастся разглядеть суть происходящего.

Конфликт между горожанином и крестьянином предопределён. Город и горожанин (особенно потомственный) живут по закону (вспомним пресловутое Магдебургское право), а крестьяне — «по правде», по обычаю. Лукашенко, с его пейзанской хитростью, почвенной смёткой, смекалкой, изворотливостью охочего до халявы холопа, попрошайки, для которого понятия чести, совести, вины, ответственности — пустой звук, «барская дурь», — совершенно крестьянский деспот. Его ненависть к «городу»  — закону, праву (как и к людям, эти понятия воплощающим) — иррациональна, и выражается в огульном отрицании всего, что выходит за пределы «обычая» и «старины». Лукашенко — не модернизатор, но упроститель. Архаика во всём — от методов управления до манеры и тона, с каким он обращается к публике — вот его конёк, его убежище и его оружие. Беларуский (или лучше сказать — белорусский) социум, вынужденно проходящий этап ломки архаического, крестьянского сознания, не хочет, боится этой, во многом болезненной, процедуры. Именно потому из глубин «общественного бессознательного» он и вытолкнул наверх, во власть, «бацьку» Лукашенко. И оттого неважно, правильно ли, неправильно ли отвечает на вызовы эпохи Лукашенко со своей «вертикалью». Важно другое. Пока общество с такой силой стремиться избежать перемен, лукашенки будут множиться, словно головы Лернейской гидры.

И, если уж следовать мифологическим реминисценциям, — чтобы победить Лернейскую гидру, нужна голова Медузы Горгоны…