Бил барабан, горланил горн –
Неприхотливо, но задорно...
Был ожиданий мир мой полн
Под этот вздорный рокот горна.

Потом – взросления пора.
Летели дни, плелись недели,
Гитары нашего двора
Смеялись, плакали и пели,

А мы спешили за судьбой
Куда-то, как-то и зачем-то..
Пришли другие инструменты –
Тромбон, валторна и гобой.

И вот – составился оркестр,
В котором тварей всех по паре:
Смычковых, духовых, ударных.
Гармония вершилась здесь:

Шопенно пенился рояль,
Стенали скрипки исступленно,
Пока не смяло их вуаль
Свинцовым свингом саксофона.

Джаз – это кризис сорока
Годов, преодоленье страсти,
Пора умеренного счастья
И предпоследнего витка

Времен, где можно не спешить,
Попридержать судьбы качели...
Но крик измученной души –
Печальный плач виолончели –

Раздался. Вырвался, призвав
Иную музыку, где ныне
И присно властвует Мстислав,
Аккомпанируя Галине.

В звучании виолончели
Не голос слышится, но глас
Того, которому отмщенье,
Того, кто взыщет и воздаст.

Он – композитор, дирижер! ....
Но исполнители устали.
Прошла прелюдия, ужò -
Пора подумать о финале,

Когда судьба взнесет топор,
Напялив красную рубаху,
И маршем си-бемоль минор
Нашепчет: "А пошёл ты, милый!"

В тот мир далекий, мир иной,
За грань прощенья и прощаний
Лишь ты проследуешь со мной -
Виолончели плач печальный.