Эти светлые названья
Белорусской стороны.
Белизною, белой ранью,
Все Белыничи полны.

В «пятой графе», где о национальности
Воют анкеты с наркомовских лет,
Я б начертал, презирая банальности,
Гневно-торжественно: «Русский поэт».

Скупой слезой двоя усталый взгляд,
Вобрал зрачок проулок заоконный.
И снова взгляд растерянно двоят
В биноклик слез забившиеся клены.

Ты смотришь сквозь меня…
Превыше всех пророчеств,
Превыше вечеров у зябкого огня,
Когда нельзя на «Вы»

Все ничейно… Поля? – Вот те на…
А по-русски выходит «поляна».
И высокое слово «страна»
На две трети читается «рана».

Как тревожен пейзаж,
Как понуро вдали заоконье!
Все мы – блудные дети,
Чьи головы меч не сечет.

В той стороне, где падает на плиты
Небесный луч, пронзителен и строг,
Где очищеньем рощи знамениты,
Где все – душа…И музыка…И Бог…

Любимым лгу… Не лгу бумаге,
Не смог солгать календарю.
И воют в ужасе дворняги,
Когда я с Богом говорю.

Ничтожный сын ничтожнейшего мира,
Как ты велик в ничтожности своей! –
Разрушил царство… Сотворил кумира,
На переправе поменял коней.

Я слышал крик…
Над лестницей отвесной,
Что утопала в чавкающей тьме,
Над кронами, гремящими железно,