Она поет в подвале по ночам.
Её душа, опережая ноты,
В такие устремляется высоты,
Что и не снились нашим скрипачам.

Весна. На Заречной улице -
Бал цветения.
Надежды достойны пулитце-
ровской премии
Улыбка. Рука в ладони.
Губа закушена:
"Прости меня, но сегодня
Я верю в лучшее".

Ты покинул когда-то пределы страны,
Что была тебе суждена.
У тебя было три законных жены
И еще одна не-жена.

Молюсь тебе, как жертва палачу,
Как Берлиоз – водителю трамвая.
Люблю тебя, и потому – хочу,
Хочу тебя и это не скрываю.

Это сонет иль не сонет? Ритм рван.
Самообман? Или я пьян и несу бред?
В ваш Ханаан я приду зван или же нет?
Кто я – влюбленный или поэт? Решать вам.

От жизни не спасешься валидолом,
Уколом, сигаретой впопыхах...
Из глины был Адам изваян голым.
Шамот, как матерьял – все тот же прах.

Ушли из нашей жизни дни осенние,
Сырая недозимняя метель.
Ты незнакома с чувством сожаления?
Друг другу представляю вас теперь.

Ты тянешься к небесному огню
Звезды суровых северных преданий,
Не зная огармоненных страданий
И жалость вырубая на корню.

Мне настучало пятьдесят.
Отмотано две трети срока
И в двух отечествах подряд
Не вышло из меня пророка.

Без горсти святотатства и порока
Мне пресным будет блюдо бытия.
Воспитанный в излишествах барокко,
Я готике английской – не судья.