Я слышал крик…
Над лестницей отвесной,
Что утопала в чавкающей тьме,
Над кронами, гремящими железно,

Написать бы про город, мой город, которого нет,
про ладони твоих площадей в голубиных наколках,
написать бы про то, как бежит под ногами проспект,
и кремлевские звезды горят на рубиновых ёлках,

В тишайшем городке с печальной лужей
на площади, где памятник тирану
с протянутой рукой свалил бы в лучший,
но лучший мир теперь не по карману,

Слепой как птица на ветру,
облепленный пером
чужих имен – как вкус во рту,
который незнаком –

Что со мной ранним утром творится,
трудно это явление понять.
Часто стало ночами мне сниться,
как стихи начала я писать.

В твоем имени - сотни других имен,
В твоем лике - десятки лиц.
Ты скользишь сквозь вехи эпох и времен -
Для безвременья нет границ.
 

Сколько же было их,
Призрачных дней убогих.
Вянет фруктовый торт,
Пенится Ив-Роше.

Это было не раз, это будет не раз..
Вызывая стихами то боль, то экстаз,
Ты умело жонглируешь словом,
Вдохновенно несёшь феерический бред,
И не важно, что сходства практически нет
Между явью и образом новым.

Всё под контролем. Просчитано. Правильно.
В доме напротив огни не погашены.
День на исходе. И пепельно-палевый
Меркнет закат над костёлом трехбашенным.