...Дочь моего друга повздорила в школе с одноклассницей, приехавшей из-за моря. Та ей крикнула:
— Убирайся в свою Россию!
Девочка обиделась:
— Сама убирайся на свой остров жрать свои кокосы, а я приехала к себе домой!
Когда поймем, что все мы приехали к себе домой, нам будет легче и яснее жить.

Пчелкин писал всегда. И дома, и в Америке.

Начал в детском саду с жалобы на заведующую — «Мы дети старшей групы проституем против...»
А потом пошло-поехало от юнкора Пчелкина по разным газетам и журналам: «Отличник всегда впереди», «Студент — это звучит гордо», «Кто, если не ты», «Пьянству — бой», «Утолим народный спрос», «Автоматизация как решающий фактор», а недавно даже в «Market Today» — «Сотрудничеству с Россией крепнуть».

Пчелкин встречает в гипермаркете знакомого писателя. Когда-то великий Гамзатов за ессентукскими шашлыками благословил его в литературу:

— Ты настоящий джигит, мой мальчик! Как сабля, твое золотое перо...

Ленинград был серым, туманным и промозглым. Снег лежал пятисантиметровым слоем, но под ним хлюпала вода.
В аптеках на его вопрос таращили глаза, будто он спрашивал итальянскую обувь.
Всегда – нет. Пора б уже привыкнуть. Кроме микстуры от кашля.
Тогда, в Кишиневе, Розенбауму после концерта тоже притащили что-то такое из аптеки...  А Глоба разливался соловьем...